Мы из Конторы
Шрифт:
— Команде разойтись по своим каютам. Никому не выходить, приготовиться к пограничному и таможенному контролю.
После чего начинается осмотр судна!
Пограничники и таможенники идут в кают-компанию, где кок тащит на стол фирменный пирог. И фирменное спиртное. И ставит какую-нибудь расслабляющую музычку.
Пограничники с таможенниками сидят на диванах, пьют, едят и смотрят видюшник, послав на проверку документов и осмотр помещений каких-нибудь, каким за стол садиться пока еще рано, нижних чинов.
А сами строго
— Контрабанду — оружие, драгоценности, наркотики — везем?
— Нет! — отвечает капитан. И смотрит честными глазами. — Только немного незадекларированной валюты.
— Сколько?! — настораживаются таможенники.
— Точно не помню. Вот — сами посчитайте, — винится капитан, протягивая конверт.
Таможенники пересчитывают незадекларированные доллары.
— А что так мало? — спрашивают они.
— Рейс короткий.
В это время нижние чины проверяют документы команды и ходят по палубам с зеркальцем. Одним-единственным. И тоже спрашивают, не менее грозно, чем их старшие товарищи:
— Контрабанда есть — шнапс, сигареты, джинсы?
— Сигареты. Два блока.
— Давай!..
И — все. И досмотр закончен. Граница открыта!
А говорят, чтобы судно осмотреть — недели мало будет. Какой недели — пятнадцать минут, и все в порядке!
А насчет того, что кто там воет в трюме, это никому не интересно. Эти свои байки пусть моряки слабонервным дамочкам травят, чтобы побольше жути нагнать!..
Подняты сходни.
— Машина?.. Малый вперед…
Под разгрузку…
Открыли трюм.
Опустили стрелу.
Включили лебедку.
Потянули…
Вот он ящик — целехонек!
А из соседнего трюма какая-то зараза в это время кран-балкой мотоцикл тащит. Ладно хоть не «Мерседес»…
Опустили.
Поставили ящик в подогнанную «Газель».
Поехали…
И всех делов!..
Глава 55
Вот уж не думал полковник Городец, что когда-нибудь на Родину вернется.
В холодильнике! Как какой-нибудь мороженый окорочок!
А вишь как вышло — вернулся!
Пали оковы с коробки. Раскрылся картон. Распахнулась дверца холодильника.
— Ну — здравствуй, что ли, Родина! — мрачно пошутил полковник Городец. — Принимай своего блудного сына!
— Давай шагай, не юродствуй! — прикрикнул на него «чистильщик».
Тоже, понимаешь, — артист! Нашкодил, а теперь комедию ломает, будто бесталанный провинциальный актеришка.
— И куда мы теперь путь держим? — спросил полковник Городец.
А действительно — куда? Куда девать доставленного на Родину предателя? С собой его таскать не станешь. В милицию не сдашь — не того полета птица. Он ведь даже и не гражданин России, он — иностранный подданный. Милиция от него шарахнется как черт от ладана!
Отдать его своим, которые по военному ведомству, — так они с ним чикаться не станут: шлепнут — и поминай как звали!
Остаются
В любом случае путь один — в Москву! Как у чеховских сестер. Но не сразу…
В Калининграде поселились в гостинице, потому что нужно было еще разжиться документами.
— На, выпей!
— Опять? — занервничал полковник Городец. — Ты что, из меня наркомана хочешь сделать?
— Это всего лишь снотворное. Ляжешь поспишь.
А нет — буду колоть!
Полковник собрал в горсть таблетки, бросил их в рот.
— Глотай!
Сглотнул.
— Открой рот!
Открыл.
Вроде пусто — ничего под язык и за зубы не запрятал.
— Спокойной ночи.
То есть дня…
Полковник Городец лег на диван и, несмотря на жару, был укутан и подоткнут со всех сторон одеялом, чтобы никто не задавался вопросом, отчего у отдыхающего постояльца руки завернуты за спину и пристегнуты наручниками к ногам.
— Не беспокойте нас — мой приятель приболел, и ему нужен покой, — попросил «чистильщик» дежурную по этажу.
Сам отправился на рынок, где купил красные корочки с гербом России. Купил ноутбук с принтером. И купил штемпельную краску.
Вернулся в номер, сел, закрыл дверь. Набрал на ноутбуке внутренности удостоверения, распечатал, вклеил в корочки, по-быстрому «нарисовал» все необходимые печати и штампы.
Сойдет. Все равно никто его удостоверение на экспертизу не потащит. Тут ведь главное не удостоверение, а манеры. Манеры следователя по особо важным делам с Петровки — вальяжные, как у всех москвичей, чуть загадочные, как у любого «важняка», слегка пренебрежительные, как это принято у милиционеров, и немного покровительственные, когда милиционер имеет чин подполковника.
Ну как у вас тут?.. А нас текучка заела — то министра под микитки берем, то генерала в Матросскую Тишину спроваживаем. Тоска…
Да — примерно так.
Ноутбук, принтер и краску новоиспеченный «важняк» расколошматил молотком, сбросил куски в пакеты и выкинул в несколько мусорных баков…
Когда полковник Городец, зевнув, проснулся, его похититель сидел за столом, чего-то там мудря.
— А, выдрыхся, — довольно миролюбиво сказал он. — Ну-ка присядь. Повернись… Еще чуток… Улыбнись…
— Ты чего?
— Фотографировать тебя буду. На паспорт. Станешь ты у нас теперь гражданином Петровым Сергеем Аркадьевичем. Запомнишь или на бумажке написать?
Странно все это было. Честно говоря, полковник был уверен, что на Родине его ждет конвой и этап. А этот какие-то фотографии делает.
— На хрена мне паспорт?
— Ну не с немецким же аусвайсом тебе путешествовать!
В самолет шли, как поется в песне — «скованные одной цепью». Чтобы наручники были не видны, на цепочку набросили плащ. Все должны были считать, что особо важный следователь везет в Москву особо опасного преступника.