Мы из Кронштадта. Встреча
Шрифт:
Браунинг обр. 00 года -7 см.
Браунинг 03 года - 5.8 см
Парабеллум 7.65 мм – 3 см.
Парабеллум 9 мм - 5.5 см.
Маузер 96 – 3 см.
Кольт 03 года – 6 см.
Так что наезд на ваш маузер не вполне корректен.
Меня это радует. Уточняю у Бурша – почему такое разночтение. Пожимает плечами.
– Ошибка товарища в том, что в кучности участвует не только механика пистолета, то есть его биения и нутации-прецессии, (заговорщицки подмигивает и ухмыляется) но и длина ствола, порох, нарезы и прочее очень многое. В итоге все это может сложиться в нужную сторону.
Киваю головой. Важно даже кто
Дежурство идет спокойно, собакевичи радуются жизни и выйдя на пустырь мы даем им побегать без поводков и намордников. Нарушение, конечно, но не сильное и если без последствий для окружающих, не в жилой зоне, то максимум небольшой штраф. Но мы в конце-то концов не в Европе, где за такие вольности вспарывали кошельки суровыми наказаниями и как положено гражданам нашего Отечества правила блюдем относительно. Тем более, что тут и жилья рядом нет. Ну и в конце-то концов – мы собачники или кто?
К идее замены вообще оружия прибывающим в город гостям Бурш относится весьма прохладно:
– Смотри-вот приехал в Крон некто и сдал свой «глок» (или что у него там было). Ему дали гостевой пистолет однозарядный. Он идет и нарывается на шустера. Теперь он должен убить тварь одним выстрелом, ибо промажет или не убьет - ему финиш. Морф-то же самое. Только еще хуже. Возможно, он не убьет этих тварей и Глоком-17, но кто тогда виноват будет, что у него был не пистолет с 33 зарядным магазином? Только он. Сам подобрал и сам решил.
Теперь у него здесь изъяли, скажем, 8 зарядный пистолет и дали только однозарядный. Сразу число зарядов многократно упало. Кто виноват? Анклав в Кроне.
Смысл в этой идее будет тогда, когда на Острове не будет ни одного зомби ни в каком виде и проползание их совершенно невозможно. Тогда замена многозарядного на однозарядный направлена на то, чтобы это тип не стрелял спьяну в кабаке. Можно было вообще отобрать, как на диком Западе, но уж ладно, оставим однозарядный, чтобы ты не страдал, что в кобуре ничего нет. Но ведь никто не гарантирует, что ни зомби, ни их вариантов тут уже точно нет?
И Бурш смотрит внимательно на меня, ожидая ответа.
Пожимаю плечами в свою очередь. Да, город зачищен качественно. Мы и сами постарались. Но и люди смертны и животные тоже. И гарантии дать невозможно, тем более, что смешки тут неуместны, довелось видеть, что может крысоморф, потому теперь даже над морфом из чухуахуа никто – ну кроме дураков беспросветных – насмехаться не будет. Эта мелкая дрянь с шипами-зубами в три сантиметра и прыжком на пару метров опасна куда больше, чем вялый голодный зомбак.
– И зачем гостям однозарядные пистоли? Застрелиться, что ли? Тогда давайте типа американского либерейтора, со стволом без нарезов. Только его перезаряжать упреешь. Кремневый пистоль едва ли не быстрее. Глупости это все, хотя бизнес может быть прибыльным.
Вот вечно с Буршем так. Только создашь себе внятную картину мира и его окрестностей, а он походя ее перевернет вверх дном. Так, мимоходом. Озираюсь вокруг, но все тихо и спокойно. Раньше бывало на таких вечерних обходах хоть одного зомби да встретишь, а теперь все тихо и мирно, да. Спокойствие воцарилось. И шатающиеся силуэты на улице – это практически всегда живые, но пьяные. И да- ка коткрыли вытрезвитель – их стало меньше. Берегут кошельки.
Впрочем, Бурш как раз доволен, что не надо хвататься за оружие, оценивать обстановку и объявлять тревогу той или иной ступени. Ему как раз нравится размеренность и спокойствие. И пиво. Заканчиваем традиционно – в том кафе, где с собаками не гоняют. Сестрички мохнатые убегались, притомились, потому лежат спокойно, вывалив длинные языки.
– То есть считать, что какой-то процент будет все равно погибать и не пудриться? – уточняю его позицию.
– Можно было бы оставить как наказание. Типа - если вы начудите, но вас к стенке ставить еще не за что, то будете ходить с пистолетом такого образца, чтобы вовремя застрелиться и не зомбироваться. Некий позорный столб, но передвижной и в кабуре – усмехается Бурш шрамированной щекой.
Глава 20. Команда лекаря. Неприятные нежданчики
Теплый денек, конец дежурства, спокойствие и благолепие. Собираюсь отхлебнуть прохладного пивка и вместо этого выплескиваю его себе на штаны — потому как неприлично вздрагиваю — совсем близко громко грохает выстрел — то ли винтовка, то ли 12 калибр, и мы все от этого подскакиваем — и я и Бурш и обе мохнатые сестрички и посуда на столике.
И женский вой-визг! В два голоса! И еще бахает! Это уже совсем плохо. Так была еще надежда, что кто-то стрельнул сдуру. Подхватываемся и галопом несемся за угол дома. Ремень «Судаева» ухитрился перехлестнуться с собачьим поводком и потому я чуток выпадаю из реальности, отвлекшись на распутывание сбруи. Потому, когда выскакиваю за угол, то сильно удивляюсь всему сразу — рядом хлестко что-то лупит в асфальт, вздымая пыль и кусочки битума, взвизгивает сестричка Исида и галопом убегает почему-то на трех ногах обратно за угол, за ней так же рывком рванув из руки поводок уносится и Фрейя, а вальяжный и неторопливый обычно Бурш резвой лягушкой прыгает вправо от меня и ухитряется, хоть человек весьма солидных размеров — почти целиком спрятаться за декоративной урной.
Машинально отмечаю, что укрытие не очень качественное — но дальше думать об этом некогда.
Соображаю, что единственной мишенью остался я один и дергаю влево, укрываясь за деревом — тут же на меня сыплются ветки и листья, одновременно с громом выстрела. Укрытие-то мое тоже очень так себе, в лучшем случае за тонким стволиком прячется треть меня, а остальное просто аж выбухает в разные стороны, отчего ощущения самые гадкие.
И не могу понять — откуда эта зараза лупит? Похоже — ружье, бьет картечью или крупной дробью. Одна радость, что те выстрелы, что были сделаны уже в нашем присутствии пошли за молоком. Но такое не всем выпало счастье — сквозь кусты вижу полную тетеху, странно валяющуюся по земле и перемазанную кровищей как показалось с ног до головы.