Мы из спецназа. Поединок
Шрифт:
А далее кто-то из тех же «шнурков» случайно нажал спуск, выдав шальную очередь, и начался ад, который запомнился Стасу на всю оставшуюся жизнь. Всполошившееся селение встретило их плотным огнем. Зимин отлично помнил, что именно неопытных юнцов с какой-то изуверской избирательностью находили в той грохочущей темноте пули. Падая, многие из них плакали. Оно и понятно: еще не став мужчинами, волею судьбы они уже были превращены в калек и инвалидов. Многие не могли и плакать, потому что парили над землей, медленно-медленно возносясь в послежизненное пространство.
В общем гуле человеческих
Короче говоря, целый час свои долбили по своим - и долбили, надо сказать, отменно. Из взвода «чайников» уцелела едва ли половина. Погибших спешно разбросали по спискам иных рот и батальонов, чтобы не портить статистики. Увы, тех подвигов и тех потерь тогдашняя пресса еще не знала. И очень жаль, поскольку войну прекратили бы намного раньше. Стоит прозреть хотя бы малой части общества, как срабатывает цепная реакция, и вскоре прозревает вся нация целиком…
Прервав невеселые воспоминания, пронзительно запиликал антирадар. Чертыхнувшись, Зимин притормозил.
Впереди затаился пост ГИБДД или машина с его десантом. От трофейного пистолета он успел избавиться еще в лесу, пошарив рукой под сиденьем, проверил наличие «АПС». «Стечкин», разумеется, был на месте, и, сняв его с предохранителя, Стас сунул пистолет за пояс. В его положении мера была не лишней. Уж он-то отлично знал, сколько разномастного зверья повылазило в последнее время на дороги.
Тормознуть могли кого угодно - работяг-дальнобойщиков, дачников, служебный транспорт - словом, любую приглянувшуюся тачку. Нередко дорожные пираты действовали под видом ментов, а уж к мочилову прибегали без малейшего колебания. Иномарка стоимостью двадцать тысяч зеленых и заурядная человеческая жизнь - какое уж тут может быть сравнение! Баксы, разумеется, всегда перевешивали. Конечно, на его потрепанный «Москвич» зариться было грех, но кто его знает.
Впереди на дороге полосатой палочкой давал команду остановиться бдительный гаишник. Стас, повинуясь приказу, послушно съехал на обочину. Не вылезая из машины, он внимательно рассмотрел тормознувших его ментов. Их было двое. Оба в форме, как и положено, у одного на плече «АКСУ», второй с радаром в руке.
Милицейский «уазик» дремал тут же за кустами - девственно белый, с синей продольной полосой. Кажется, все было в порядке. Во всяком случае, остановили его не братья-разбойники и не придорожная гопота. Конечно, объясняться все равно придется, но, по крайней мере, без мордобоя и стрельбы. Увы, Стас ошибся по всем параметрам.
– Попрошу из машины!
– козырнул первый из подошедших.
– И документики сразу приготовь.
Когда с ходу на «ты» - это скверно. С нехорошим предчувствием Зимин выбрался из «Москвича», протянул гаишнику бумаги. Второй тем временем обошел машину кругом, лениво попинал скаты.
–
– Есть маленько.
– Будем платить?
– Будем.
Такая покладистость их, похоже, не совсем устраивала. Тот, что изучал машину, наклонившись, заглянул в салон.
– Кого везем? Попутчицу?
– С дачи возвращаемся, - объяснил Стас.
– С женой. Она у меня уснула в дороге.
– Бывает.
– Посвечивая себе фонарем, гаишник бегло просмотрел документы, но возвращать их явно не спешил.
– Ну что, откроем багажничек?
– А багажник тут при чем?
– Поглядим, какие товары везешь.
– Так там одна картошка, чего на нее смотреть? Я же сказал: готов заплатить.
– Да что ты заплатишь-то?
– В голосе патрульного прозвучало явное пренебрежение. Стало ясно, что ребятки застоялись и намерены выжать из замызганного «москвичка» все возможное.
– Давай, мужик, открывай. Не тяни резину.
– Как скажете…
С деланым безразличием Стас пожал плечами, обогнул машину и распахнул багажник. Брезгливо откинув мешковину, постовой недовольно промычал:
– В самом деле, картофан.
– Я же говорил. Зачем мне выдумывать.
– Может, там под картошкой что спрятано?
– предположил обладатель радара.
– Ща проверим.
Поправив на плече автомат, патрульный подхватил ведро, выдернул из багажника. Стас и глазом моргнуть не успел, как картошку вытряхнули прямо на асфальт.
– Але, ребят, вы чего? А собирать кто будет?
– Сам и соберешь.
Лицо патрульного, широкое, скуластое, с приплюснутым боксерским носом, оставалось невозмутимым.
– Я же сказал: заплачу.
– Сколько?
– Уже взявшийся за мешок гаишник поднял голову. С ленивым интересом взглянул на Зимина.
– Ну… я же не знаю ваших тарифов.
– Тарифов… Ишь ты!
– Патрульный фыркнул.
– Короче, так, мужик. Специально для тебя на сегодня скидка, учитывая неправильно оформленную доверенность и просроченный по новым правилам талон техосмотра. Сто баксов - и сваливай.
Стаса поразили не столько аппетиты, сколько та будничность, с которой представители дорожной инспекции шмонали водил. Ведь наверняка понимали, что много из хозяина старой таратайки не вытрясешь, и все же назвали сумму, которая составляла половину месячного бюджета средней российской семьи. Ясно было, что плевать им на превышение скорости, как плевать и на то, что он мог в действительности везти. Они выбрались за город с твердым намерением заработать, а все остальное для них служило лишь поводом.
Стас прокачал ситуацию в одно мгновение. Хуже нет, чем иметь дело с хапугами. Именно из-за таких отморозков в форме сочиняет народ о ментах матерные, злые анекдоты, не желая верить, что даже среди них полным-полно нормальных людей, не имеющих ни машин, ни квартир и, подобно большинству россиян, вынужденных жить на одну зарплату.
Будь у него служебная ксива, он конечно бы выкрутился, но ничего подобного в «командировки» Стас никогда не брал. Проще было откупиться, тем более что сегодня он мог себе это позволить: трофейных денег оставалось долларов триста. На выкуп, таким образом, хватало, но бывшего спецназовца уже заклинило.