Мы, монстры. Книга 3: Зверь
Шрифт:
Нивен ждал.
Ух’эр щелкал.
Нивену надоело первому.
— Человек, — подсказал он.
— Насекомое! — в последний раз щелкнул пальцами Ух’эр, радостно вспомнив.
— Я и не буду пытаться с ним драться, — сказал Нивен. — Я хочу поговорить.
— Ты?! — изумился Ух’эр. — Поговорить?! Ты?!
— Он тебя даже не услышит, — покачал головой Ух’эр. — Даже чтобы докричаться до него, тебе нужна будет помощь. Наша помощь, дитя… — подумал и исправился. — Ну, точнее их помощь. Я уж, прости, тебя дома подожду. Но Лаэф вот хорошо говорит! Его только впусти — он и Затхэ заговорит, и весь Даар…
Нивен почувствовал, что его толкнули. Легонько, несильно, в бок — но бок тут же отозвался острой болью. Ух'эр пропал, вернулась боль в теле, вернулась ломота, в груди снова жгло, и было холодно, очень холодно. Кажется, он проснулся.
И как-то равнодушно подумал: "Не поднимусь. Если хотят меня убить — пускай..."
Но его больше не толкали. Острожно взяли за плечо и так же осторожно позвали:
— Эй!
Нивен пришел в себя. С усилием развернулся, перехватил чью-то руку, второй рванул из-за пояса кинжал... и замер.
Пацан напротив попытался отшатнуться, но Нивен схватил его слишком крепко. Всмотрелся в испуганно распахнутые глаза. Он где-то видел этого мальчика. Когда-то давно.
Мальчик моргнул. Страх понемногу улетучивался из взгляда. Вместо него появлялось что-то похожее на осуждение.
— Слышь, курьер, — осторожно проговорил он, протянул вторую руку и принялся старательно разгибать его пальцы, освобождая собственное запястье. — Ты бы не хватал так единственного человека здесь, который пытается тебе помочь, а? Руку сломаешь — кто тогда поможет?
Да, Нивен встречал этого мальчика раньше. С деревянным луком наперевес.
Он разжал наконец пальцы, отпустил сам, огляделся по сторонам. Все верно ему увиделось раньше: он уже был здесь. И грифон, обернувшийся пеплом — подсказка. Правда, тогда были химеры… Но горели все равно хорошо.
А мальчик этот...
Как же его?
Помогал трактирщику. И что самое главное — помог Нивену.
Мальчик присел напротив, заглянул в глаза. Сам-то он вырос, а вот взгляд остался все таким же: заинтересованный, самую малость испуганный, взгляд звереныша.
— Я уж думал, ты помер, — честно сообщил звереныш. — Посреди леса, в такой холод… И звал тебя, и пинал...
— Итан, — вспомнил Нивен, и парень очень искренне заулыбался —
— Ты чего разлегся, вставай! — сказал Итан и сам поднялся, подавая пример. — Примерзнешь ведь тут вместе со своим… со своей… Это кто вообще?
— Грифон, — объяснил Нивен, медленно поднимаясь следом. Опираться на грифона было страшновато, вдруг опять, испепелится? Зато это было отличным способом проверить, не спит ли он до сих пор, не контролирует ли всё Ух'эр, тот бы не упустил такой шутки.
Нивен проверил. Грифон не развалился. Зато жутко заболела спина. И ноги. И вопрос прозвучал тяжело, хрипло:
— Город далеко?
Итан с сомнением качнул головой.
— Если сбегать, то не долго, а вот эту дуру тащить — так да, далеко.
— Грифона, — поправил Нивен. — Тащить не надо. Ты еще в трактире работаешь?
— Ну, — угрюмо буркнул Итан, заранее подозревая неладное.
— Его бы во что-то теплое завернуть, — объяснил Нивен. — Шкуры, ковры, одеяла... Подумай. И воды нужно.
— Отлично, — фыркнул пацан. — Сходил в лес за ягодами! Теперь иди, Итан, кради шкуры для чудовища... Кормить-то его будем?
— Не знаю, — ответил Нивен и вдруг понял, что улыбается.
Его угораздило упасть на ту самую поляну возле Мадага. Ну, может, не на ту самую — но очень похожую. И возле Мадага. В своем везении Нивен давно разуверился, потому что знал теперь: его подстраивали Мертвые боги. Самому же ему... Ну не слишком везло, учитывая, что Мертвые боги в принципе до сих бродили следом.
И с этой поляной вряд ли ему просто повезло. Скорее всего, он направил грифона сюда не случайно, хоть и совершенно не помнил, как именно. Как узнал нужную местность, как долетел до нее, как посадил птичку… И все же: он был здесь. В единственном, наверное, месте на всем Н’ваго, где у него был союзник.
Нет, Тейрин, конечно, тоже, вроде как, союзник… Но это Тейрин. С ним всегда сложно определить, кто он кому. И всегда можно упустить момент, когда из союзника превратится во врага. И неизвестно еще, в какой из этих ипостасей он опаснее.
А Итан — это Итан.
Кажется, первый человек, когда-то поверивший Нивену.
— А оно не померло? — с опаской спросил пацан, косясь на грифона.
— Не знаю, — все с той же улыбкой ответил Нивен.
Коснулся пальцами холки животного. Тихо мысленно позвал. Просыпаться оно не хотело. Оно вообще больше не хотело шевелиться, но Нивен пообещал тепло и сон, и животное шевельнулось под рукой.