Мы не мафия, мы хуже

Бабкин Борис Николаевич

– Да, – услышал он в трубке голос брата.

– Валер, Лолка только что звонила Ритке Ореховой. Короче, приезжай. Срочно.

– А что такое? Что она…

– Приезжай. И свяжись с Кардиналом. Он тоже нужен.

– Ты думаешь, о чем базаришь? – усмехнулся Ниндзя. – «Он тоже нужен». Да он нас пошлет…

– Атаман сказал, что отошлет бумаги в прокуратуру, – сказал Родион.

Держа в руке телефонную трубку, Рита удивленно смотрела на нее. Затем поднесла ее к уху. В ней по-прежнему пульсировали гудки отбоя.

– Подействовало, – улыбнулась

она. – Ура! Наша взяла!

– Ты чего, мама? – Степа выскочил из своей комнаты. – Звонила мне одна крутая, – положив трубку, насмешливо улыбнулась Рита. – Говорила, мы твоего сыночка и тебя, если брат мужа не объявится… А я и говорю, как дед тот велел: если с моей головы или с головы нашего сына упадет хоть один волосок. Атаман сразу высылает бумаги в прокуратуру. И знаешь, что она сказала? – рассмеялась Рита. – Только так удивленно, кажется, даже испуганно: «Чего?» – передразнила она Лолу. – И все, положила трубку. Так что теперь больше не будут пугать нас. – Смеясь, обхватила сына и, напевая, закружилась с ним по комнате.

– Мам, – мальчик освободился из Ритиных рук, – а если они приедут? Спросят, откуда ты это знаешь? Что говорить будешь?

– Думаешь, могут приехать? – Улыбка мгновенно исчезла ее губ.

Он молча кивнул.

– Не знаю. – Рита заволновалась. – Но скажу то же, что и Лолке этой говорила.

– А они спросят, откуда ты это знаешь.

– Я скажу – был он у нас.

Мальчик вздохнул.

– Зря я так сказала, – пробормотала Рита. Подойдя к сыну, положила руки ему на плечи. – Ты боишься? – негромко спросила она.

Прижавшись к матери мальчик заплакал.

– Пусть только сунутся, – разозлилась Рита, – мы им и сами покажем. Я сейчас. – Осторожно освободившись из рук сына, быстро ушла в комнату.

Вернулась с одностволкой. Потом достала из шкафа двустволку. Сын удивленно смотрел на решительные действия матери. Она достала патронташ.

Переломив ствол одностволки, вставила патрон. Щелкнув, сложила ружье и поставила его к стене. То же проделала с двустволкой.

– Пусть только явятся, – сказала она. – Стрелять я умею, отец твой научил.

– Мама, ты действительно будешь стрелять?

– Не раздумывая.

– Мне дядя Степа пистолет дал, – признался мальчик. – Я, когда меня к дяде Ване ты повезла, его у себя в комнате спрятал.

– Пистолет? – Рита испуганно взглянула на сына.

– Да. – Мальчик пошел в свою комнату. Вернулся почти сразу с «Макаровым» в руке.

– Господи! – Ахнув, она прижала руки к лицу. – Положи его. Или лучше выброси.

– Нет. Мне дядя Степа показал, как из него стреляют. Если они придут, я буду стрелять, – решительно заявил мальчик. – Ты, мама, женщина, и то хочешь сопротивляться. А я все-таки пусть не взрослый, но мужик. И я буду драться.

– Выщелкнув обойму, он положил ее на стол.

Вздохнув, видимо, вспоминая, неумело передернул затвор. На пол со стуком упал патрон. Рита изумленно смотрела на него.

– Не трогай! – Мать ухватила сына за руку.

– Хочешь, позвони им, – протягивая

перепуганной пожилой женщине мобильный телефон, усмехнулся рослый парень. – Они нам сказали, чтобы мы здесь были как дома. И тебя, старая, и внучку твою берегли, – насмешливо добавил он.

– А внучка у нее ништяк, – усмехнулся куривший на стуле парень.

Еще один рассматривал в комнате фотографии.

– А в натуре, – первый шагнул вперед и протянул руку к Оле. Взвизгнув, та отскочила и схватила со стола утюг.

– Не подходи! – выкрикнула она.

– Не тронь ее. – Оттолкнув парня, старуха закрыла собой внучку.

– Хорош, Клюв, – недовольно бросил третий. – Ниндзя велел быть предельно вежливыми. Не боись, бабуля, они больше не будут. Если кто придет, мы родственники, поняла?

Старуха, не сводя с двух других напряженного взгляда, кивнула.

– Делайте что хотите, только запомните: чуть что – и вашу маманю, Зою Андреевну, с ходу завалят. А потом и вас. Но пока все нормально. Мы здесь, чтобы вас от бандита оберегать. Слышали, ищут одного? Вот нас и прислали. А вы, – он повернулся к приятелям, – Клюв, ты особенно, не замай чувиху. И ты, Рябой, на бабусю не наезжай. Въехали? Не послушаетесь – я Ниндзе звякну, и тогда пишите завещания.

– Ты, Болт, сам не особо блатуй, – лишь бы что-нибудь сказать, буркнул Клюв, – а то уж из себя больно крутого ставишь.

– Ты звякни Ниндзе, – протянул ему тот сотовый телефон, – и он тебе все объяснит.

– Так я и думал, – зло пробурчал Кардинал, – в городе он.

– Так прижать Орехову, – гордый тем, что его позвали к таким людям, предложил Родион, – она все и вы…

– А он бумаги ментам сунет, – перебил его брат.

– Ее трогать нельзя. – Кардинал покачал головой.

– Может, она на арапа берет? – предположил явно взволнованный Семенов.

– Потому что…

– Откуда она могла знать, – оборвал его Кардинал, – что Атаману кое-что известно? Он никогда бы ей этого не сказал. Значит, действительно Орехов с ним. Все-таки братья. – Он сплюнул. – Так. Установить за домом Ореховых наблюдение. Круглосуточное. И если появится Атаман, расстрелять его сразу же. Но труп обыскать. Будет с братом – и его тоже. И жену Орехова с сыном. Но пока никого не трогать. Вот тебе и блатной, – усмехнулся Кардинал. – Чувствовали мы, что Атаман воспользуется тем, что знает. Значит, правильно все каналы поставки закрыли. – Он достал сигарету.

Родион, щелкнув зажигалкой, шагнул к нему. Но Кардинал, не обратив на него внимания, прикурил от своей. – А ты, – он бросил взгляд на Шакала, – помни: у тебя осталось семьдесят часов. Я дал тебе трое суток. Два часа уже прошли.

Шакал сразу же вышел.

– И еще… – Затянувшись, Кардинал обратился к Семенову. – Никакой паники. Работа должна идти как ни в чем не бывало. Тебя я вызвал как человека, которому центр доверяет. Я связался с Бакиным и сообщил, почему за держиваюсь. Он все объяснит совету. С Наврузом потом разберемся. Ты все понял? Семенов кивнул.