Мы (не) навсегда
Шрифт:
– Что вас беспокоит? Где болит? – касаюсь прохладной ладонью его огненного как печка лба.
– Везде болит. Я пить хочу. Вы кто? – медленно произносит он.
– Я врач. – Отвечаю, слегка отвернувшись. В темноте он меня все равно не узнает.
– Не убирайте руку, пожалуйста. Мне… жарко.
– Я марлевую повязку на лоб положу. Не волнуйтесь, я вас сейчас обезболю.
– Хорошо. Только не уходите… – шепчет он и вновь проваливается в забытье…
Глава 2.
Марк.
Меня
– Ммм… – тихонько постанываю и невольно дергаюсь. Она сразу же просыпается. Шапочка спадает с головы, открывая взору копну густых волнистых волос до плеч. Постойте-ка, ведь я ее знаю! Не может быть…
– Ой. – Врачиха напяливает шапочку и переводит взгляд в окно. – Извините, я заснула. Черт, уже утро…
– Софья Васильевна, вы? Что вы здесь делаете? – произношу вымученно и пытаюсь приподняться на локтях. Невероятное совпадение! Не думал, что судьба вновь столкнет меня с этой боевой особой!
– Лежите, Барсов. Не то швы разойдутся. – Строго произносит она и собирает волосы в хвост. – Как вы себя чувствуете?
– Вы меня оперировали? – спрашиваю недоуменно.
– Да. Пришлось. Поверьте, у меня не было выбора, – со вздохом отвечает она и прячет взгляд.
– Спасибо, что не убили.
– Очень смешно. Убивать – это по вашей части. – Пикирует гневно.
– Софья Васильевна, я не виноват. Вы же сами это знаете. – Отвечаю, стиснув зубы. Плечо, закрытое марлевой повязкой, неимоверно болит. – Можно мне… обезболивающее? Пожалуйста…
– Конечно, нет. Вы будете лежать и мучиться, вспоминая, как умирал мой муж. – Дрогнувшим голосом отвечает она. – Как его реанимировали врачи прямо на грязном асфальте и он… Он… По вашей вине.
– Хорошо, доктор. Я потерплю. – Стискиваю зубы и зажмуриваюсь, отгораживаясь от ее боли и ненависти. Они жалят как комары.
– Простите меня, Барсов. Что-то на меня нашло… Я сейчас вас осмотрю, а потом обезболю.
– Софья Васильевна, я же не одет!
– Я все там видела, Барсов. Ваши опасения слегка запоздали, не находите? – жалостливо произносит Софья и отбрасывает одеяло.
– Меня зовут Марк.
– А для вас я Софья Васильевна.
На мне чёрные трусы с крупными ярко-розовыми «губками». Черт… Получается, Лена мне тоже не привиделась? Это она напялила на меня трусы. Кажется, Софья замечает, как я
– Вот здесь болит? – тонкие прохладные пальчики чудо-доктора легонько осматривают мой живот. В ответ он предательски урчит. Кроме боли я испытываю голод… Сейчас Софья уйдет, я позвоню помощницам, они привезут вкусный завтрак из ресторана или кофейни… Наймут мне сиделку или личную медсестру… Надо бы сыну позвонить… Или не надо… У Глеба своя взрослая жизнь, ему не до меня.
– Не очень, – выдыхаю я и отворачиваюсь. Не помню, чтобы когда-то я чувствовал себя таким беспомощным и уязвимым.
Между тем нежные женские пальцы порхают по моему телу, трогают ребра, касаются лба.
– Температура высокая, – произносит Софья Васильевна нахмурившись. Достает из широкого кармана трубку и сосредоточенно слушает мое сердце. Засекает время, поглядывая на маленькие недорогие часы на левом запястье. – И тахикардия. Плохо, Барсов.
– Что я могу сделать для вас, Софья Васильевна? – неожиданно для самого себя, произношу я. Тянусь ладонью и касаюсь ее руки. Она ее резко одергивает, словно обжегшись. Я правда ей благодарен… И уверен на все сто, что она собрала мои кости как надо.
– Ничего особенного, Барсов. Воскресите моего мужа. – Надломлено произносит она.
– Софья Васильевна, я сто раз просил у вас прощение.
– Да, и сто раз повторяли, что не виноваты. – Она закатывает глаза.
– Что я могу сделать для вас в качестве благодарности за спасенную жизнь?
– Для вас ерунда, сущая мелочь… – она деловито поджимает губы. – Новая машина, например.
– Без проблем.
– Я пошутила, Барсов. – Вздыхает Софья и поднимается с места. – Сейчас вас обезболят, отдыхайте. Жене скажите, чтобы пока кормила вас полужидкой пищей. У вас множественные ушибы внутренних органов. Я назначу УЗИ, чтобы определить степень повреждения. До свидания.
– Спасибо еще раз, доктор. – Выдыхаю я.
Дверь палаты закрывается, а я тянусь к телефону на тумбочке. Тридцать семь пропущенных… Боже мой. Мне надо позвонить частному детективу. Из-за него я попал в аварию… Вернее, из-за информации, добытой им о моей жене… При упоминании о Лене перед глазами всплывают мерзкие картинки: она в красном вульгарном белье и какой-то хмырь в ее объятиях… Я листал проклятые фото. Дворники стирали капли дождя с лобового стекла, мигал зеленый… А потом меня ослепил яркий свет, и сразу наступила темнота…
– Мирон Альбертович, это Барсов, – набираю телефонный номер детектива. – Я не мог вам вчера ответить. Попал В ДТП.
– Вас навестить, Марк Юрьевич? Что-то серьезное? Материалы достоверны, я вас убеждаю…
– Пожалуй, да…Приезжайте, жду вас. – Вздыхаю и завершаю вызов.
Марк.
– Что делать-то теперь, Марк Юрьевич? – всхлипывает помощница номер один Вика. – Что мне людям говорить? У вас столько встреч! Еще заседание думы впереди, – она громко сморкается и листает записную книжку.