Мы не расстанемся

Уилсон Кара

Теперь понятно, отчего он так ненавидит репортеров, подумала Надя. Невеста поступила благородно и сообщила окружному прокурору насчет транквилизаторов. Если бы не это, его, возможно, и не привлекли бы к ответственности. Но это было еще не все: чтобы избежать правосудия, этот человек использовал ошибку следствия и гибель своего друга.

Дверь кабинета открылась, вошла Анна с кипой гранок в руках и молча уставилась на Надю.

— О извини, Надя. Я подумала… Боже, с тобой все в порядке? Что-нибудь

случилось с Элли? Ты побелела как бумага?

Трясущимися руками Надя собрала факсы и засунула их в верхний ящик стола.

— Да нет, все нормально. Господи, который час? — спрашивая, она бросила взгляд на часы. — Я же опаздываю забрать Элли у Эдды.

Надя вскочила с кресла и схватила сумочку. Несколько минут спустя она уже торопилась к своей машине, но все же успела прежде запереть ящик стола.

11

Надя отряхивала снег со своих сапог, когда Эдда открыла ей черный ход.

— Заходи, пока не замерзла окончательно, — приказала бойкая маленькая женщина. — Как только ты постучала, я налила тебе чашечку чая. Если хочешь знать мнение старой леди, ты в ней нуждаешься. — Темные глаза Эдды приобрели заговорщицкое выражение. — Или ты предпочтешь бренди?

Надя с трудом улыбнулась все еще под впечатлением разговора с Бостоном.

— Хватит и чаю. Мне еще нужно выпускать газету, как вы помните.

— Ты слишком много работаешь, девочка. У тебя должно быть свободное время. Ты должна развлекаться.

— Я развлекаюсь, — ответила Надя, снимая перчатки. — Встреча с вами — одно из самых больших моих удовольствий.

— Взаимно, — довольно усмехнулась Эдда.

— Весна всегда так запаздывает здесь? — спросила Надя, разматывая шарф.

— Как правило, нет. Но последние несколько лет были непредсказуемы. Эта зима была особенно суровой.

— Ничего удивительного, если вспомнить, как мне изменяет удача в последнее время.

Надя повесила свой шарф и потертую выхухолевую шубу на вешалку и сняла сапоги.

— Где Элли? Делает домашнее задание?

— Нет, она закончила минут двадцать назад, и я разрешила ей посмотреть телевизор в гостиной.

Надя последовала за Эддой на кухню. Старый дом как бы приветствовал ее, давая ощущение безопасности.

Она заняла свое обычное место за старым сосновым столом. Чай уже дожидался ее в лучшей фарфоровой чашке Эдды.

— Я люблю ваш дом, Эдда. Он так похож на вас.

— Надеюсь убедить Адриана сохранить дом в семье для сына.

— А что с ним? Он не любит этот дом?

— Да нет, конечно. Очень любит. Но у него практика в Пальм-Спрингсе, и родители Джойс живут там. Я говорила тебе, что они привезут Николаса ненадолго на следующей неделе.

Надя кивнула.

— Приятно,

когда комнаты наполнятся снова. Самые счастливые годы моей жизни прошли под этой крышей.

Надя вдохнула запах свежеиспеченного печенья и улыбнулась.

— Могу себе представить.

— Николас был пятым Карпентером, приведшим невесту в этот дом. Мне было всего восемнадцать, и отец был уверен, что я вернусь домой через неделю. Но мы с Николасом надули его. Прожили здесь сорок девять чудесных лет, и домой я возвращалась не больше чем на несколько часов за все эти годы.

— Вы очень его любили?

— О да, — сказала Эдда, неожиданно сверкнув молодым взглядом. — Он был настоящим мужчиной и сразу давал понять, что все будет так, как он решит. А потом потворствовал мне при любом удобном случае. У него было такое сердце, но ведь у многих сильных людей часто бывает такое сердце, правда?

Надя кивнула, думая о другом мужчине. Мужчине, которого она считала сильным, благородным… и честным. Так обидно было узнать, что она была такой доверчивой. И так ошибалась.

— Я видела его на фотографиях. Николас был очень красив.

— Странно, но я не помню, чтобы надоедала тебе своим альбомом в последнее время.

— Вы никогда не смогли бы надоесть мне, Эдда. Я с удовольствием посмотрю ваши альбомы, но я видела снимки в нашем архиве.

— Думаю, там есть и мои…

— Конечно.

— Ты скажешь, зачем ты смотрела снимки Николаса.

— Делала работу об общине. Чтобы быть в курсе, можно сказать.

— Я делаю то же самое. Каждый вечер после обеда я трачу на это по часу. Иногда, когда заходит Ален, я уговариваю его поиграть в четыре руки.

Надя насторожилась. Она не намеревалась обсуждать Алена с кем бы то ни было, пока не встретится с ним.

— Он играл однажды с Элли. Кажется, Моцарта по памяти.

— Да, это одна из наших любимых вещей. Знаешь, он не хотел влюбляться в тебя, но влюбился, и по-настоящему. Я чувствую это всякий раз, когда он упоминает твое имя.

Надя пролила чай на белоснежную скатерть.

— О извините…

— Не стоит того, моя дорогая. Ты, должно быть, уже знаешь — в Миртле нет тайн.

— Надеюсь, вы ошибаетесь на этот счет.

— Я не собираюсь смущать тебя. Но в моем возрасте, когда времени остается так мало, иногда приходится быть резкой.

Надя почувствовала легкое жжение в глазах. Эдда казалась сейчас такой хрупкой…

— Вы не такая уж старая, и сами знаете это, — сказала она, понимая, что не обманывает ни ее, ни себя. — И мне нравятся люди, которые говорят правду. Люди же, способные на ложь, причиняют наибольшую боль.

— Да, хотя, я думаю, что бывает и ложь во спасение, она порой предпочтительнее правды.