Мы не сеем колючек
Шрифт:
Но когда через два дня Сейида приехала навестить сына, Аббас был дома. Ни Абду, ни Амина не видели, как он пришел. Все трое, ничего не подозревая, поднялись наверх и неожиданно наткнулись на Аббаса, строго выговаривавшего плачущему Габеру:
— Не реви! Какой же ты мужчина?!
Увидев мать, мальчик кинулся к ней. Аббас зло обернулся.
— Ты зачем пришла?!
— Бог с тобой, господин, — вступилась Амина, — не чужая ведь она твоему сыну.
— Мы и без нее обойдемся!
— Не спорь с ним, дочка, — удержала Сейиду старушка. — Придешь
— Пусть только попробует! — выкрикнул Аббас, схватил приникшего к матери Габера и оттащил в сторону.
Сейида сбежала вниз вся в слезах. На лестнице ее преследовал плач Габера.
Глава 45
Всю следующую неделю Сейида не могла прийти в себя. Каждый ребенок, появлявшийся в приемной врача, напоминал ей Габера. Она накупала всяких сладостей и относила Амине — будто передачу заключенному. Происходящее казалось ей каким-то дурным сном. Она жила словно в кошмаре, когда непонятные силы наваливаются на тебя: ты видишь близкого человека, зовущего на помощь, протягивающего руки, хочешь подбежать к нему, но едва сдвигаешься с места…
Ей поминутно представлялось, как Габер, одинокий, испуганный, всеми заброшенный, плачет в пустых стенах отцовского дома.
Как же ты оставила сына, Сейида?! Продай все, влезь в долги, обегай знакомых и займи хоть по миллиму — ты должна выкупить своего несчастного мальчика.
Да, она так и сделает. Сейчас же пойдет к Хамди, потом бросится в ноги Даляль, обратится к прежним подругам, теперь, когда исчезла Наргис, а с нею все старые дрязги, вся злоба и зависть, они поймут Сейиду. Непременно поймут! Ведь в глубине души они добрые женщины, только обездоленные и тяжко обиженные жизнью…
Собираясь выходить из приемной, Сейида выглянула на улицу и вдруг приникла к стеклу — Габер! Мальчик — это был он! — стоял на противоположной стороне улицы и смотрел вверх, на окна их квартиры. Значит, Габер сбежал от отца! Пробрался через весь город, через все опасности.
Сейида была готова выпрыгнуть из окна.
— Габер! — невольно закричала она.
Мальчик, услышав голос матери, вскинул голову, перехватил ее взгляд и кинулся к подъезду. Неожиданно из-за поворота выскочила машина. Сейида вскрикнула от ужаса и закрыла лицо руками. Слух резанул визг тормозов. Из груди ее вырвался страшный, нечеловеческий вопль. Она сползла на пол. В приемную ворвался Джавда:
— В чем дело?
— Габер!..
— Где он?
— Там внизу…
— Что с ним?
— Машина сбила!
— Он жив?
— Не знаю, ничего не знаю…
Джавда поспешил на улицу, Сейида бросилась вслед за ним.
Санитар с трудом пробирался сквозь толпу, сгрудившуюся вокруг места происшествия. Кто-то крикнул:
— Парнишке совсем плохо! Вызовите «скорую помощь»!
Джавда пробился вперед и увидел Габера, распростертого на мостовой. Тонкая струйка крови стекала по его подбородку. Послышался колокол кареты «скорой помощи». Толпа начала расступаться, расчищая путь машине. Врач склонился над мальчиком
— К сожалению, мы здесь уже не нужны…
Подошли санитары с носилками. Врач выпрямился.
— Поздно… Все было кончено почти в ту же минуту.
Со всех сторон понеслись возгласы:
— Несчастный!
— Дай Аллах сил бедной матери!
— Надо было сразу везти в больницу, может, и спасли бы!
Сейида припала к неподвижному телу сына:
— Габер, Габер! Мальчик мой!
— Уведите ее!.. — приказал доктор.
Джавда обнял Сейиду за плечи и попытался поднять с мостовой. Несчастная мать обхватила безжизненное тело и не двинулась с места.
— Габер! Слышишь меня, Габер? Мальчик мой, больше я никогда тебя не оставлю! Ты скоро поправишься, дорогой мой…
Явились полицейские и принялись разгонять зевак:
— А ну, разойдись! Не мешайте обследовать место происшествия. Где пострадавший?
Толпа любопытных распалась надвое: одни сгрудились около полицейских и причитающей матери, другие — вокруг шофера такси, сбившего мальчика.
Наконец Джавда поднял Сейиду с колен. Она как-то обмякла и позволила увести себя в приемную, выпила успокоительное, предложенное Абдель Рахимом…
— Крепись, Сейида! — ласково уговаривал ее доктор. — Я понимаю, как тебе тяжело сейчас! Молись, плачь и молись — и станет легче…
Сейида не понимала ни одного слова. Неужели она и вправду навсегда потеряла сына?! Неужели не придется будить его в школу… кормить… рассказывать сказки?.. Зачем же тогда ей жить?! Ради кого?..
Доктор Абдель Рахим быстро уладил все формальности: добился того, что вскрытие посчитали ненужным, подучил свидетельство о смерти, договорился об участке на кладбище… Габера в последний раз привезли домой. Пришли соседи, хорошо знавшие мальчика. Приглашенный шейх громко читал Коран.
Неожиданно в дверях появился Аббас — не застав сына дома, он пришел учинить скандал. Первый, кто попался ему навстречу, была старая служанка. Аббас грозно нахмурился и спросил:
— Где Габер?
Ответа служанки он не понял — старушка отвернулась и пробормотала:
— А вот такие мерзавцы живут!
Подошел Джавда и рассказал о случившемся. Аббас даже пошатнулся. Он бессмысленно топтался в прихожей и повторял, озираясь по сторонам:
— Как же так?.. Я только ненадолго ушел… Что же это, а?
Сейида услышала знакомый голос и отняла платок от заплаканных глаз:
— Прогоните его! Это он во всем виноват… Пошли ему Аллах вечные мучения!
Джавда вывел Аббаса на лестницу. Тот не переставал бормотать: «Габер погиб… Нет у меня сына…» Да, умер твой сын, Аббас… Единственное, что могло остаться на земле от твоего пустого и никчемного существования… Ты остался один: ни родителей, ни жены, ни детей.
Спустившись вниз, Аббас почувствовал, что ноги его не держат. Он сел на ступеньку и заплакал. Бавваб Ибрагим подошел посмотреть, не случилось ли что с человеком.