Мы никогда не умрем
Шрифт:
— Ничего не сделали…
«Мартин!»
— Потрогали немного, подумаешь…
«Мартин, Мартин, ты меня слышишь?!»
— А писку было, будто и правда…
На дороге, в пыли, прямо у его ботинка лежал длинный, ржавый гвоздь.
«Мартин!..»
— Ну, что ты скажешь? Понял теперь, с кем общаться не нужно?
— Понял, — ровно ответил Мартин, улыбаясь. — С выродками вроде тебя.
Гвоздь удобно лег в руку. Он был шершавым и горячим от нагревшего его солнца.
— Ты, гаденыш…
— А
— Я думал, с тобой можно договориться, — разочарованно протянул Вадим.
Впрочем, напасть на ребенка он почему-то не решался.
— А может быть… — меланхолично сказал Мартин, глядя, как Вадим наклоняется, чтобы что-то еще ему сказать. — Я сам тебя убью.
Он протянул руку, словно хотел толкнуть Вадима в плечо. Гвоздь вошел удивительно легко, почти без сопротивления, и Мартин не смог сдержать улыбку — так восхитительно, завораживающе приятно качнулась темнота в его душе.
На серой футболке стремительно расплывалось темное пятно.
А потом улыбка погасла.
«Прости, я тебя подвел».
«Ты… все правильно сделал», — прошептал Вик.
Он смутно понял, что рассказывал о Рише Вадим. Понял, почему Мартин не сдержался. И понял, что выбора у них обоих не было. Снова.
А еще Вику было страшно. Мартин не пытался больше уклоняться или хотя бы прикрываться от ударов — он смеялся. И смех был жуткий, каркающий и безумный. Взрослый.
Вся боль, все отчаяние, вся беспомощность и весь побежденный страх звучали в этом смехе.
— Ну его, припадочного! — раздался сквозь красную пелену голос.
Мартин не заметил, как остался один. Убедившись, что никто его не видит, он опустился на колени и уставился на пыль, в которую падала кровь с разбитого носа. А боли почему-то совсем не было.
…
Домой Мартин пришел через лес. Неподалеку, он знал, был небольшой ручей с чистой ледяной водой. Там он умылся и застирал рубашку. Он хотел поспешить к Рише, но рассудил, что его отец для нее не опасен, а вот увидев его в крови она обязательно испугается.
Он дошел до дома, когда солнце уже клонилось к горизонту. Залез в окно, как-то отстраненно отметив, что это делать стало сложнее.
В комнате никого не было. Дверь была на месте. Мартин почувствовал, как в опустошенном яростью сознании прорастает ядовитый страх.
— Риша?!
— Я здесь, — раздался тихий голос откуда-то из-за шкафа.
Она сидела в щели между шкафом и столом, накинув сверху одеяло. В полумраке ее невозможно было разглядеть.
— Иди сюда, — позвал ее Мартин, опускаясь на
— Ты в порядке?.. Вик, у тебя кровь на лице… — испуганно прошептала она.
— Все хорошо. Я упал, когда убегал, — соврал он, притягивая ее к себе.
Она дрожала и тихо, беспомощно плакала, закрыв лицо манжетами. Мартин поправил одеяло, и не стал вставать с пола — так и остался сидеть, обнимая ее и ожидая, пока слезы у нее кончатся.
— Ты мне врешь… они тебя… они тебя били, да?..
— Риш, почему ты мне ничего не сказала? — вместо ответа спросил он.
— О чем?..
— О том, что им от тебя нужно.
Он почувствовал, как Риша замерла и чуть отстранилась от него.
— И ты… ты теперь…
— Что я? Что я должен сделать, Риш?
— Ты не станешь со мной дружить, да?
Вик стоял, намертво вцепившись в подоконник своей комнаты. Он даже оборачиваться на стены не хотел, чтобы не видеть, что еще там появилось. Он чувствовал себя запертым в клетке между двух костров — Мартину было больно. Рише было больно. И ему, Вику, от этого тоже было больно, мучительно и разрывающе.
— Кто тебе сказал эту глупость? Все будет хорошо, Риш. Я тебя не оставлю. Я не дам больше такому повториться. Все будет хорошо, солнце мое, — бестолково шептал Мартин, гладя ее по волосам и прижимая к себе.
На Мир-Где-Все-Неправильно опускалась темнота. Вик думал о том, что в этом мире дети не могут оставаться детьми.
Иногда они просто не имеют на это права.
…
— Риш, давай расскажем твоему отцу? — попросил Мартин, когда она, пригревшись у него на руках, наконец перестала дрожать.
— Нет, нет, ты что… он их убьет, — испуганно прошептала она.
— Тебе жалко?
— Его посадят в тюрьму, Вик… Я не хочу… не хочу об этом говорить, мне так… страшно…
— А если это произойдет снова?
— Я хорошо прячусь… почти всегда сбегала от них…
«Почти всегда», — повторил про себя Мартин.
— Ты поэтому меня ждала, да? Чтобы я не видел, если тебя подкараулят у дома?! — пораженный внезапной догадкой прошептал он.
Риша кивнула, не поднимая на него глаз.
Он чувствовал себя не лучше Вика. Он невольно стал причиной, по которой Вик увидел самую черную изнанку мира, который он и так почти ненавидел. А еще Мартин, кажется, и сам начинал ненавидеть этот мир.
— Пойдем, я провожу тебя домой, — сказал он, вытаскивая из шкафа свитер.
— Мне… не надо, спасибо…
— Риш, тебя знобит. Ну что ты, ты же раньше брала мои вещи? Или ты хочешь, чтобы я тебя отпустил в темноте одной возвращаться?
— А если они снова тебя побьют?!
— Так можно это будет моим решением, а? Или ты думаешь мне будет спокойнее, если они… побьют тебя?