Мы одной крови!
Шрифт:
– Но его домашний сейф тоже наверняка опечатан.
– Коля говорил, что когда он вошел в его кабинет, сейф был открыт и битком набит папками, а сам Виктор стоял возле сейфа. Видно, прятал то, что удалось нарыть на нас в Италии, - горько усмехнулась она.
– Не закрыл он дверцу сейфа и во время их разговора. Сам Николай считает, что из-за лежащего там оружия. В какой-то момент, когда он сильно припер Витюшу к стенке, тот дернулся к сейфу. Тогда Коля достал свою пушку и пригрозил, что если Виктор дернется, он прострелит ему башку.
– И все это записано на пленку?
– Само собой.
–
– При мне достал из сейфа в своем кабинете. А сейчас - не знаю. Может, выбросил, а может, и сохранил.
– Полагаю, избавляться от неё неразумно. Николай умный человек и понимает, что его могли видеть в поселке. Пленка доказывает, что он не убивал. А то, что предложил застрелиться и угрожал оружием, согласись, все же не так страшно, как быть обвиненным в убийстве. Как самый крайний случай.
– Согласна, - кивнула Алла.
– Спрошу его, где он хранит кассету, и посоветую не выбрасывать.
– А потом Виктор запер сейф?
– Об этом я не спрашивала, но думаю, нет. По логике вещей, демонстративно вставать и запирать сейф в присутствии вооруженного соперника рискованно. Все ж там лежит ствол. Спокойнее, когда сейф открыт.
– Какое оружие было у Виктора?
– Со слов соседа, "Макаров".
– Это мог быть не единственный его ствол. "Макаров" довольно неудобный пистолет, сейчас им пользуются лишь те, кто к нему давно привык.
– Я тоже так думаю. Лично мне он и на хрен не нужен.
– Подруга, сколько у тебя сейчас пушек?
– поинтересовался Казанова.
– А любопытному Аниське отрезали пипиську, - решила поерничать та, и Игорь сразу отстал. Все, что касалось принадлежавшего ей оружия, верная боевая подруга хранила в строжайшей тайне.
– Напарница, а тебя-то не будут таскать на допросы?
– Беспременно будут, - беспечно ответила та.
– Но мне на это срать. Да, скажу, я с ним спала, но у меня нет вредной привычки отстреливать своих любовников. Желаете - сами удостоверьтесь, все живы и здоровы. И предоставлю им длиннющий список своих любовников. Если вспомню всех, конечно, - прибавила она со смешком.
– А то в последнее время замечаю, что склероз подступает, могу и забыть пару десятков.
– Значит, за тебя можно не беспокоиться, - успокоился сыщик.
– А что - ты за меня сильно беспокоился?
– удивилась она.
Виталий отвел глаза - ведь все по ним прочтет! На самом деле он беспокоился вовсе не из-за того, что её будут подозревать в причастности к убийству Виктора, а за её недавнее состояние. Теперь, правда, напарница уже пришла в норму и дурачится в своей обычной манере.
Но его маневр не удался. Алла обо всем догадалась.
– Понял, понял, не дурак...
– произнесла она с какими-то непонятными интонациями, и трудно было понять, чего больше в её голосе - сожаления, горечи или злости на себя, что так раскрылась.
– Кстати, на какие шиши Виктор отгрохал такой особняк?
– спросил Казанова, чтобы сменить тему. На самом деле это его совершенно не интересовало, а вопрос он задал, почувствовав напряжение между напарниками.
Кинув на него быстрый взгляд, Алла усмехнулась - поняла, зачем Игорь круто сменил тему.
– Коля говорил, что многие заказняки,
– А ты не боишься связываться с такой могущественной тайной организацией?
– подначил Виталий.
– Будто ты меня не знаешь!
– фыркнула верная боевая подруга.
– Если есть возможность погонять адреналин в крови, я непременно встряну.
– Только не увлекайся, - вставил веское слово Казанова.
– Боишься, что придется стоять у моей могилы?
– ударилась в чернуху Алла.
– Боюсь, - честно признался он, и верная боевая подруга сразу поверила и перестала ерничать.
– Ты обещала рассказать про вдову, - напомнил сыщик.
– О ней можно рассказывать долго. Мне наш психиатр почти полтора часа втолковывала, что к чему. В общем, суть сводится к тому, что Марина вовсе не парализована. Она может ходить. И как считает Лидия Петровна, наверняка ходит, когда никого нет дома.
– Значит, она столько лет симулирует?
– ахнул Казанова.
– Это вообще-то не симуляция чистой воды, а называется бегством в болезнь.
– Но зачем ей это нужно?
– А чтобы морочить всем голову и считаться несчастной жертвой. Все вокруг неё скачут, жалеют её, а она рада-радешенька, что ей уделяют столько внимания.
– Немыслимо...
– покачал головой Игорь.
– Это с твоей точки зрения, то есть, здорового человека. А у Марины, как считает наш психиатр, истерическая аномалия личности. Эти истерички готовы на все, лишь бы оказаться в центре всеобщего внимания. И всю жизнь играют какую-то роль.
– Но ведь Марина была актрисой. Неужели ей мало ролей на сцене?
– Разумеется, мало. Актрисой она была хреновой, толковых ролей ей никто не давал. Вот она и решила играть в жизни.
– Поэтому ты называла её лживой сучкой?
– Ну да. Еще неизвестно, чей хрен слаще. Воистину прав великий Даль нет такого мерзавца, который не нашел бы свою сквернавку.
– Погоди, подруга, - вдруг осенило Игоря.
– А не она ли убила Виктора? Ведь Николай сказал, что с момента его ухода прошло полчаса. Раз Марина может ходить, то она могла подняться на второй этаж и застрелить его.
– Запросто, - согласилась Алла.
– Я и сама об этом думала. Да и наш психиатр говорила, что бравая вдовушка ещё очень и очень нас удивит. Эта сука живет двойной жизнью. Потому я и согласилась пойти сегодня на поминки, чтобы подобраться к ней поближе. Уже по тому, как она прикладывала платочек к глазам, не проронив при этом ни единой слезинки, - было понятно, что Марина притворяется. Херовая актриса, скажу я вам. Даже зарыдать натурально не умеет, а ведь этому их учат.