Мы одной крови!
Шрифт:
Путешествовать в кармане и других потаенных местах ему было не в новинку. Во время посещений верному оруженосцу приходилось оставлять верхнюю одежду в больничном гардеробе, и он проносил котенка в палату Аллы под свитером, наполовину засунув Перса за пояс брюк, и тот сидел спокойно, не вырывался и не царапался, чем вызвал безмерное уважение временного хозяина, окончательно уверовавшего, что сэр Персиваль, несмотря на малый рост, чрезвычайно умен и прекрасно понимает, что его проносят контрабандным путем. В Аллиной палате отпущенный на свободу Перс носился в свое полное удовольствие,
Ездить в машине ему тоже было привычно. С утра Толик брал его на работу, а вечером привозил к себе домой. Автопутешественник-Перс сидел то в кармане его куртки, то спал рядом на пассажирском сиденье, то бегал туда-сюда возле заднего стекла, с интересом глядя на проезжающие машины.
В офисе желающих с ним поиграть и потискать хорошенького котенка было немало, но Толик ворчал, что это, мол, не игрушка, а почти человек, и сам носил его на руках, отпуская лишь для того, чтобы тот побегал по Аллиному кабинету, сам с ним играл, кормил, расчесывал, протирал глазки и чистил его туалет.
Верный оруженосец, теперь ставший большим любителем четвероногих и пушистых существ, обзавелся ещё двумя полными комплектами кошачьего приданого, и у Перса было аж три дома - в офисе, в квартире Толика и Аллы. Верный оруженосец признался Алле, что ночью сэр Персиваль неизменно перебирается к нему на постель и устраивается на подушке или лезет под одеяло. Решив, что тот мерзнет, Толик не возражал. А утром, когда он просыпался, тут же бодро вскакивал и Перс и первым бежал на кухню. Котенок уже хорошо знал обе свои клички, и на "Перс!" или "Сэр Персиваль!" откликался коротким "Мя!" и мчался на зов, задрав свой забавный хвостик.
– Ну что, сэр Персиваль, перебирайся ко мне, - сказала Алла, протягивая правую руку.
– Пускай у меня доедет, - предложил верный оруженосец. Видимо, ему не хотелось расставаться с любимцем, и он придумал благовидный предлог: - С одной рукой-то тебе нескладно.
– Ничего, справлюсь.
Толик помог ей засунуть Перса за полу шубы, так что выглядывала только его забавная бело-голубая мордочка. Свою хозяйку он уже знал и сидел совершенно спокойно.
– Поехали ко мне, - сказала Алла друзьям.
– Спрыснем мое благополучное выздоровление.
Войдя первой в гостиную, она увидела накрытый стол.
– Сюрприз!
– хором закричали друзья.
Когда все сели за стол и подняли бокалы, Казанова встал:
– С выздоровлением, подруга! Это единственный тост, который я буду сегодня произносить.
– Алаверды!
– сказала Алла.
– За человека, без которого не было бы сегодняшнего праздника!
Все посмотрели на Олега и встали.
Через три дня Алла приехала в свой офис.
– Соскучилась по работе, - пожаловалась она верному оруженосцу, сев в кресло в своем кабинете.
– Олег опять дежурит, а я слоняюсь по квартире, как неприкаянная.
–
– Чё тут сидеть-то, пыль нюхать! Контора и без тебя работает.
– Нет, Толян, на шопинг меня что-то не тянет. Я даже не смогу примерить туалет. Да и настроение не то.
– А чё?
– Сама не знаю. Непривычно мне без дела, вот и маюсь дурью.
– Дак ты ж говорила - после больницы в Италию полетишь.
– Олег говорит, ещё нельзя. Перемена климата, перелет и все такое.
– А с рукой как? Срослось?
– Пока не совсем, гипс ещё не сняли.
– Болит?
– Ноет иногда.
– Тогда погоди. Мало ли чё. Наши-то хирурги в этом понимают, а итальянские, небось, ни черта.
– Да там врачи не хуже!
– рассмеялась Алла.
– Не, наши лучше, - с искренней, непоколебимой убежденностью заявил верный оруженосец.
– Они только с виду сердитые. Олег-то твой поначалу как кричал на меня, когда я тебя привез. Никогда никого не боялся, а перед ним заробел. Теперь-то знаю, что он на меня за дело ругался. Я даже с Настюхой из справочной подружился. Чё у ней за работа, сама подумай, - сидит целый день в окошке, а получает восемьсот рублей. Один раз в магазин сходить. А у ней ребенок. Жалко её.
– Толян, да ты, может быть, женишься, а? Пусть твоя Настя родит, сидит дома, твоей зарплаты хватит, чтобы прокормить семью.
– Она говорила, давай вместе жить. Да погожу пока.
– Ну, чего ты менжуешься? Настя тебе нравится?
– Ничё баба, только на ребенка зря орет.
– Ты же говорил, что у неё тяжелая жизнь.
– Дак ребенок-то при чем! Чё на нем-то зло срывать!
– Когда у неё будет муж, Настя станет спокойнее.
– Не, Алка, какой из меня муж! Да и не больно она мне нравится. Болтает много, все не по ней - чё школу не кончил, чё срок мотал, да кто я при тебе. Да ну ее!
– махнул рукой верный Санчо Панса.
– Ну, смотри сам. Раз тебе Настя не очень нравится, может, другая когда-нибудь понравится.
– А чё Перса-то не привезла?
– Видимо, за три дня Толик уже соскучился по своему любимцу.
– Зося Павловна пришла со своей внучкой. Упросили меня оставить им сэра Персиваля.
– Девчонка ещё маленькая, куда ей совладать с котенком! За хвост, небось, его дергает, - недовольно пробурчал он.
– Иль жмет к себе шибко.
– Нет, девочка с ним очень бережно обращается.
– Дак завтра-то привези. Чё он там один целый день будет? Сэр Персиваль так не привык. Компанейский парень. Здесь ему хорошо, а я за ним пригляжу.
– Ладно, привезу.
– Она встала из-за стола.
– Схожу-ка я к "самаритянам".
– Не ходи, Алка!
– умоляющим тоном произнес верный оруженосец.
– Почему?
– удивилась она.
– Это мои друзья.
– Да на кой такие друзья-то! Опять тебя подставят.
– А они меня никогда не подставляли.
Толик горестно вздохнул, поняв, что не в силах её отговорить.
Увидев Аллу, "самаритяне" обрадовались. Усадили её за стол и засуетились, уставляя его кофейными чашками и всякой снедью.