Мы пирог свой зажарим на чистом сале
Шрифт:
– Ну, тем не менее, ты хорошо подготовилась.
– У меня было много времени. Только вот с тюремной камерой пришлось импровизировать, апартаменты не успела подготовить. Но, я думаю – ты не в обиде. Здесь даже лучше – свежий воздух, опять-же альпийская панорама. Европа! Всё, как вы, безвизовые уеропейцы, любите.
После этих слов она ушла.
– Свободу Юрию Деточкину! – крикнул ей вслед Михаил. Девушка, не оглядываясь, хихикнула, оценив юмор, но ничего не ответила.
После этого включился экран, на котором транслировалась программа «Вечерние новости» – о боях в Донбассе, об успехах в
День закончился, солнце исчезло за горизонтом. Лёжа на спине, Михаил долго смотрел на щербатый потолок пещеры, раздумывая о превратностях судьбы, пытаясь разгадать кто стоит за странным похищением и с какой целью, об угрозе «насыщенного времяпровождении», о странной девушке и её роли в крутом повороте событий, пока не заснул беспокойным сном.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Он начался как и вчера. Так-же оглушительно громко прозвучал гимн, после чего плазма потухла.
«Она хочет, чтобы я наизусть выучил мордорский гимн?» – подумал Михаил. «И что сегодня мне уготовано?»
Завтрак был уготован из двух варенных яиц, по паре свежих огурцов и помидор, тонко порезанных кусков сала и хлеба. «Откармливают как поросёнка на убой» – глянул Михаил на это пищевое изобилие, вспоминая свой рацион в последние недели. Девушка привычным движением просунула ногой поднос под решёткой, закатила бутылку воды и бодро произнесла:
– Доброе утро, мой пленник!
– Доброе утро, – буркнул Михаил и в мыслях добавил: «Ведьма».
– Приятного аппетита.
Михаил не ответил. Её нарочитое дружелюбие не предвещало хорошего исхода этой истории и вызывало беспокойство и раздражение. Неизвестность была более зловещей, чем в руинах завода, откуда его так лихо выманили. «Да, именно выманили – она была не одна. Что-же это за банда?»
После завтрака плазма опять засветилась и вновь «Мосфильм» – видеролик начинался с вида на билборд с крупной надписью «Мосфильм», стоящий на треножнике, стилизованном под кинокамеру старых времён, находящийся за кованой оградой. Далее – виды Москвы. Широкие проспекты, зеленные парки и аллеи, величественная архитектура, Москва-река, лентой извивающаяся между красивых набережных, футуристический комплекс Москва-Сити, московское метро с её скульптурами и барельефами в позолоте, дорожные развязки – всё это даже отдаленно не было похоже на то, что он знал про Москву. Это действительно столица мордора? Где мрачные голодные люди, грязные переулки, обшарпанные дома, разбитые дороги? «Это нейросеть нарисовала красивую картину» – утешал себя Михаил.
После Москвы «нейросеть нарисовала» Санкт-Петербург. Это был другой город – менее масштабный, но не менее величественный. Множество каналов, скованные гранитными набережными и расчерченные поперёк мостами, царские дворцы, пригороды с парковыми ансамблями и замками, религиозные храмы – православные, мусульманские, буддистские – органично вписанные в европейскую архитектуру города, бережно сохранённые памятники царям и императорам, поэтам, музыкантам, художникам, героям всех времён. Разруха не
Таким же великолепием блистали Казань, Екатеринбург, Нижний Новгород и множество других городов, о которых он никогда не слышал.
Далее шли панорамные съемки дорог, мостов в разных регионах страны от Калининграда до Владивостока. Нейросеть и здесь не подвела – источники его познаний о разбитых дорогах в России отчаянно врали. Или врал искусственный интеллект.
Фильм, предназначенный для разрушения его представлений о стране орков и варваров, против которой Михаил воевал, закончился. Он находился в состоянии растерянности и разочарования. «Как же так? Я ведь слышал только о разрушенной империи, отсталой бензоколонке, где даже унитазы редкость. Не, ну унитазы и ежи, наверное, всё же перебор. Но всё остальное как объяснить? Воюющая с соседом страна процветает?». Это не было похоже на правду.
Михаил вспомнил Киев. Вспомнил свой город, до основания разрушенный войной, вспомнил разрушенный Донецк и прокручивал в голове просмотренный фильм. «Или всё-же нейросеть? Нет, конечно, пропаганда», – уговаривал он себя.
Размышления прервались появлением девушки. Михаил не знал, сколько времени прошло с момента включения плазмы, но по всему был уже обед. «Доширак» на подносе, бутылка воды – всё как вчера.
– Сегодня кино повеселее, не правда ли? – вопросом сопроводила свои действия девушка, – Что-то мне подсказывает, тебе не понравился фильм про мордор.
– Скажи, а в Москве действительно есть Киевский вокзал и гостиница «Украина»? – спросил Михаил, не обращая внимания на поднадоевший язвительный тон девушки.
– Да. Тоже проект «Мосфильма», в начале прошлого века построили. В России все проекты рисует «Мосфильм». Ты огорчён?
– Скорее удивлён.
– О, сколько нам открытий чудных…! А ещё в России есть трасса «Украина» и Киевское шоссе.
И немного помолчав, добавила:
– Россия объявила денацификацию на Украине. А деукраинизацию у себя не объявляла.
«Почему? Логично же всё переименовать, если воюешь с носителем этих топонимов» – подумал Михаил. Он забыл или не знал, что все переименования, связанные с оккупантом, на Украине начались задолго до войны.
После обеда вновь включилась плазма. Следующий фильм начинался морскими видами – горы на побережье, волны, бьющиеся о скалы и перекатывающие прибрежную гальку, и, уходящая вдаль, голубая водная гладь. Кадры сопровождались надписью «Крым-1768-2014 г.г.». Следующие кадры повествовали историю присоединения Крыма к Российской империи Екатериной Великой, сопровождающиеся фотографиями полуистлевших документов давних времён и картинами художников, изображающих пейзажи полуострова:
«1768-1774 гг. – спровоцированная Турцией, русско-турецкая война
–1773 г. – в результате мирных переговоров с Турцией подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор по которому России отходят города Керчь и Еникале.
– 1783 г. – обнародован «Манифест о принятии острова Тамани, полуострова Крыма и всей территории Кубанской в состав Российской империи» на вершине скалы Ак-Кая, после чего крымская знать присягает на верность России.
– 1784 г. – Турция подписала «Акт о присоединении к Российской империи Крыма, Тамани и Кубани».