Мы просто снимся бешеной собаке...

Вечер Дмитрий

– Ну ладно, Эрм… Давай уже, вали к своей подружке! А мне пора к Маше. У нас сегодня ночь любви.

– Ни хрена себе ты подорвался! Видно есть в ней что-то такое…

– В ней столько всего есть, Эрм. Ты не поверишь…

Радужные волны света врываются в мой мозг. И растворяют волшебный мир Дмитрия Вечера. Звезды исчезают в пустоте. Я просыпаюсь в шалаше под елкой. Где-то Там уже встала и воркует с Бормом у костра. Может даже завтрак готовит… Хотя это целиком и полностью зависит от расположения планет. И от того, с какой ноги сегодня встала беспощадная богиня звездного кун-шу. По крайней мере бухло у нее всегда есть. И черт возьми… Я еще ни разу не видел ее трезвой! Разгоняясь с самого утра, она успевает

к обеду изрядно принять на грудь. И даже не парится пить одна. А просто глушит алкоголь как воду. Выпивает пару пузырей… И возвращается домой.

У входа в шалаш наметилось какое-то движение. Или «движуха», как любила выражаться Где-то Там. «Ну что, Эрм? Движуха идет… Мы снова пьяные в говно!» Хрустальный саблезубый кот со всего маху прыгнул мне на грудь. Вернее попытался... Но его хватило лишь на то, чтобы долбануть меня со всей дури передними лапами и чуть не выломать грудную клетку.

– С добрым утром, Эрмитаж!

– О боже, парень… Ты меня чуть не убил.

– Прости, братуха! Вы, люди, такие хрупкие… Вам повезло, что я один остался. А то бы расса бормонидов захватила всю Вселенную. И обижала вашу дохленькую рассу.

– А почему ты один? Куда все ваши делись?

– Никуда. Они здесь… И папа, и мама. И сестренка Белоснежка.

– Здесь - это где?

– Везде! Чистый Разум, Эрм… Слыхал такую штуку?

– Это типа, если бухать только чистый спирт?... Чтобы сознание было чистым и незамутненным, как у младенца?

– Петросян ты хренов, Эрм… Чистый Разум - это сила, которая управляет миром! Это даже не бог. А то, что создало бога! Чистый Разум - это мы… Бормониды.

– Охренеть… Вот это гон!

– Они превратились в Чистый Разум... Весь мой народ! А я захотел в сортир... Ломанулся пулей! Прибежал назад, а их уже нет. И только записка лежит: «Не скучай, котенок. Я всегда буду рядом с тобой… Твоя Мама.» 

16.

После бегства из Петергофа мы переночевали в лесу и решили отправиться в Питер. Эрмитажник сказал, что целый год не был дома. По ночам ему снится родная трехэтажечка на Дворцовой площади… И надо срочно туда сгонять! А то его сломает эта ностальгия. Мне и Борму делать было нечего. Кроме как удирать от монахов. Я подумала: если что - лишний ствол в бою не помешает. Втроем гораздо веселее отбиваться… Чем вдвоем!

Мы позавтракали просроченными бургерами из петергофского «Макдональдса», которые я с любовью разогрела в микроволновке... Как всегда! После этого залили водой костер и разобрали шалаш. Это было нужно для того, чтобы монахи не учуяли наш след. Уничтожив все улики мы залезли в гиперлет и дали газу. Никто нас не преследовал, и через десять минут мы уже препирались на окраине Санкт-Петербурга с нетрезвым и скучающим полицейским патрулем. Безбожно пьяные служители закона докопались до Борма и пытались выяснить: почему он такой прозрачный? А правда: почему? Ответа он и сам не знал. Но полицейские не отставали. Пришлось врубить свою драгоценную «нирвану» и прочистить муниципалам мозги. Через минуту они просияли, отдали нам все свои алмазы, всю «Нашу еду» и два ящика водки. Парни заправили наш гиперлет халявным галактическим бензином, пожелали счастливого пути и стояли на коленях, целуя землю, до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом. Эрмитажник смотрел на это все разинув рот и тихо бормотал: «Ни хрена себе… Ну ты и отожгла!» Я прямо засмущалась. Разволновалась… И башня у меня уехала куда-то вдаль. Пришлось срочно открывать пузырь и тушить угрожающий взорваться мозг. Поллитра мне хватило, чтобы успокоить организм. Гребаный двадцать первый дан! Когда-нибудь у Где-то Там закончится бухло, и отправит она вас всех к чертям собачьим! Весь ваш кобелиный мир БОГов.

До Дворцовки мы долетели без проблем. Борм крутил штурвал и мурлыкал какую-то

песню. Наверное бормонидскую-народную. Потому что такие сбивки ритма не осилил бы ни один прямоходящий гуманоид. Мы откинули верхнюю крышку гиперлета и с высоты птичьего полета любовались панорамой северной столицы умирающей страны БОГов. Когда-то здесь был город-музей. А теперь - музей дымящихся развалин. Многие памятники архитектуры погибли в бесконечных баталиях мародеров. Старинные дома столько раз переходили из рук в руки, что почти потеряли первозданный вид. Глубокие пробоины зияли в каменных стенах особняков и величественных зданий на Невском проспекте. Купол Казанского собора был расколот пополам, как скорлупа гигантского ореха. Неровный обломок Адмиралтейского шпиля упирался в небо, как огрызок карандаша. А кому легко? Чем круче здание, тем больше народу хочет его захватить. А тонны плазмы и дожди из лазерных лучей не идут на пользу дворцам.

Но иногда попадался крепкий хозяин. Который надолго отбивал у конкурентов охоту нападать на свой дом. Как я в Петергофе! Без ложной скромности… И как Эрмитажник в Питере. Когда мы подлетели к Дворцовой площади, она поразила великолепием и сияющей чистотой. Все выглядело так же, как на репродукциях в сети. Словно не было сотни лет мародерского беспредела. И даже год отсутствия Эрма не повлиял на состояние роскошного зеленого особняка. Он по-прежнему был великолепен. Как и Дворцовая площадь. Александрийская колонна сияла посреди нее, как начищенная ось Земли. Такое ощущение, что все банды упорно обходили это место стороной. Почему?... Да шут его знает! Может боялись, что Эрм вернется и вставит всем люлей? А может… Все оказалось гораздо проще! Мы это поняли, когда поднялись по мраморным ступеням парадника, прошли по сияющему антикварным убранством коридору Эрмитажа и распахнули дверь в главную королевскую спальню. На кровати под роскошным балдахином нежились и блаженно урчали… Зомбо-кошки.

Их было штук пять... Понятно теперь, почему не видно ни одного мародера в радиусе мили! И почему здесь все так мегоклево и стерильно... Эрмитаж захватили зомбо-кошки. А связываться с ними не хотел никто. Никакой скафандр, никакие бластеры и плазмометы не защитят от шипящей мохнатой братвы. Ощетинившейся зубами и когтями. Если они тебя нашли - закрой глаза и помолись! Потому что встреча с ними - это твой последний лебединый поцелуй. Учуяв нас, они даже не вскочили. А лениво разминая гниющие спины медленно поднялись на лапы и зарычали. Мы угодили прямо в логово вечно-голодных беспредельщиков. И одному богу известно, чем закончится эта встреча! Кошек было всего пять. И размазать их по шелковым королевским простыням - дело нескольких секунд. Поджарить из бластера кровать! Но не все так просто… Зомбо-кошки тусовались большими стаями. Если ты встретил одну - значит за углом их еще штук пятьсот!

Примерно год назад случилась странная вещь. Радиоактивный выброс или что-то еще... Зомбо-кошек торкнуло! Они прозрели и стали разумными. И это был конец для мира. Зомби, который вдруг осознал, что смысла в жизни нет! И что райские кущи ему не светят... Что может быть хуже?… Для тех, кого он ест. Эрмитажник обо всем этом даже не подозревал, и у него глаза на лоб полезли, когда он услышал злобно-шипящий хор голосов:

– Что нам делать, Кат-т-т-тя? Можно нам их съес-с-с-сть?

Катей оказалась изящная черная кошечка с белой бабочкой на шее. Она кокетливо потянулась всем своим гниющим зомбо-телом и прошипела:

– По-с-с-мотрим, что они с-с-с-каж-ж-ж-ут.

Первым опомнился Борм, старый ненавистник упырей. Он оскалил саблезубую пасть и зарычал:

– А ты не охренела ли, зомбо-сука?! С какого хера вы тут кайфуете?! Это наш дом!

– Ваш дом?! Здесь уже год никто не живет.

– Это дом моего кореша! Эрм тут хозяин! Выметайтесь, твари!