Мы с тобой одной крови
Шрифт:
Сильн ое , богат ое государство активно развивал о сь, получа ло знания через монахов Древнего ордена , находилось при этом в постоянно м окружении врагов. Частые войны сопровожда лись жестокими кровопролитиями, в основном со стороны нападавших, потому что драконы неизменно приход или на помощь людям, защищая при э том свои горы и своих
***
Нарамия прикрыла глаза в раздумьях и откинувшись на диване кареты.
– Прекраснейшая, просыпайтесь,- Император, решив, что невеста уснула и ,в нарушение всяких правил этикета, сам прикоснулся к её руке, предварительно сняв перчатку. Он не мог позволить служанкам разбудить Зеленоглазую - неизвестно, как отреагирует со сна посланница Древних на такие вольности.
Она открыла глаза и успокаивающе улыбнулась, прочитав лёгкую тревогу в глазах Лучезара. Подала руку и вышла из кареты. Служанки шли следом. Человек десять. "Вот зачем столько?"- отправила она вопрос мужчине. Обучение началось, и Император успешно осваивал телепатическое общение со своей невестой. Он пожал узкую ладонь, подбадривая и посмеиваясь.
"Привыкайте, моя Госпожа. Вы же теперь моя невеста. И не забывайте смотреть полным любви и почтения взглядом на своего Повелителя."
Наполненный весёлой иронии взгляд прошёлся по Императору сверху вниз. Она открыла рот, чтобы вслух произнести лёгкую колкость, но вовремя одумалась, оглянулась и вздохнула. Послала Величеству насмешливую мысль: "Только не я", чем много огорчила мужчину.
– Ванна, обед, спать,- произнесла она тихо, но требовательно.
Следом шедшие служанки услышали это и обомлели, ожидая реакции на такую неслыханную дерзость. Император же улыбнулся и пообещал одними губами: "Скоро". Всё происходящее доставляло ему необычайное удовольствие.
Глава 4
В тайном кабинете Епископского дворца, при строжайшей секретности, срочно собрались самые верные люди, их было немного - около 10 человек.
– Великий герцог, откуда взялась эта девка?- потребовал ответа епископ.- Вы понимаете, что она может нарушить все наши планы?
– Я ничего не знаю. Император был поставлен перед фактом, а монахи Древнего ордена не объясняют своих действий, руководствуясь только указанием самих Древних. Сейчас только от самого Лучезара зависит: станет ли она Императрицей или отправится обратно в монастырь.
– Эти старцы руководствуются только своими собственными интересами и ничем больше. Какие Древние? Кто их видел? В сказках для дураков они только и существуют. Мы не можем позволить этим крылатым тварям разрушить наш город и наше государство, а они разрушат его обязательно, как только их станет больше. Это мы уничтожаем их гнёзда, великие герои из наших рядов жертвуют своими жизнями ради спасения народа, а Император защищает этих летающих бесов. И в тот момент, когда мы готовы взять власть в свои руки, поставив над землями справедливого и славного правителя, появляется девка, которая может родить Наследника. И тогда что? Всё с начала? Необходимо узнать: кто она и перетянуть её на нашу сторону или убрать с пути великой истории
Собравшиеся с почтением слушали главное духовное лицо Империи. Высокий худой старик с горящим взглядом из-под седых густых бровей обвёл всех строгим взглядом и сел на своё место, придерживая длинные полы своего расшитого золотом одеяния. Проверенных единомышленников было немного-ни к чему на тайные совещания приглашать тех, кто не держит рот на замке или слишком чувствителен к понятиям чести. Лиун всё время боялся оступиться, ошибиться, не справиться с поставленной задачей своих тайных покровителей из-за океана. Яйца. Всем нужны яйца драконов, дающие бессмертие, богатство, власть, любовь любой женщины.... Лилин... Снова навались воспоминания о прекрасной искусительнице, обещавшей стать его, если он снова станет молодым и красивым мужчиной. Ради неё и ради власти, которая поможет ему отомстить врагам, тем, кто когда-то лишил его всего и бросил в темницу, епископ готов был рискнуть тем, к чему шёл долгих 20 лет.
Великий герцог не поднимался со своего места и внимательно следил за лицами присутствующих. Он осознавал опасность таких собраний. Последнее посещение монастыря совсем расстроило его. Если раньше младший брат Императора мог как-то контролировать своё чувство зависти к старшему брату, то после откровений умирающей матери совсем растерялся. То, что было ему открыто на смертном одре, совершенно выбило его из состояния равновесия. Он - не сын своего венценосного отца, и его мать не добровольно ушла в монастырь. Великое чувство раскаяния заставило её открыть тайну рождения сыну и просить прощения у него. Правда оказалась жестокой, зато явилось понимание, почему отец не любил его, почему старший брат в свои 60 лет выглядит на 30. А он, Федель в 40 выглядит на свои годы. Почему брат сильнее, мудрее, красивее и любим народом, а его терпят даже приближённые. Наделённый харизмой, старший брат по всем статьям обходил младшего. И если сейчас не убрать его со своего пути, то никогда Феделю не стать Императором. Всегда быть на вторых ролях а, возможно, и умереть раньше Зара. И тут снова перед глазами встала красавица, привезённая из Тайного монастыря. Увидев её, Великий герцог с глубокой горечью понял, что брат никогда не откажется от невесты. Быть ей Императрицей.Феделя поразила не столько красота девушки (красавиц, слава Богам, в Империи достаточно), сколько тайна, окружавшая её; мудрость, светившаяся в необыкновенных зелёных глазах, и величие - другим словом он не мог передать общее впечатление от Нарамии. Всё в ней было царственным: рост (её макушка доставала до подбородка самого Лучезарного), осанка, походка, манера поворота головы, улыбка равной, каковой она обменялась с самим Императором. Казалось, её ничуть не смущает его положение Властелина, более того, красавица, как будто оказывала величайшую милость, подавая ему свою изящную ручку, а сам Владеющий Половиной Земель По Эту Сторону Океана не видел в этом ничего необычного. Как будто не падали без чувств от одного его взгляда первые знатные красавицы Империи, готовые на всё, лишь бы оказаться в его покоях. Всё было настолько необычным и тревожным, что Федель внутренне поёжился.
Барон Шибоч сидел, потупив глаза в пол. Ему не нравился план. Одно дело бороться с тварями, другое замышлять убийство Императора, Великого воителя, славы их Империи и находящегося под покровительством Древних. То, что Боги существуют, он не сомневался. В их семье хранился медальон, подаренный их предку одним из них. Никто из чужих не знал об этом, даже женщины семьи были не в курсе - слишком болтлив женский язык. И вот теперь ему говорят, что это сказки, а великий Император - враг государства. А кто вместо него? Этот предатель? Потенциальный братоубийца? Или.... сам епископ метит на трон? Чудовищная догадка появилась давно. Всё следовало обдумать и не подвергать опасности семью и самого себя. Надо попасть к Императору на приём. Любыми способами переговорить только с ним. Вопрос: как? Великий герцог не подпускает к Венценосному брату никого.
Братья Редтели ждали, что скажет брат Императора. Всё зашло слишком далеко, но отступать было поздно. Епископ подловил их на продаже яиц драконов заморскому купцу и теперь либо смерть, либо верная служба проклятому Лиуну. Лжецу и врагу. Тот купец так и не довёз добытую с величайшим трудом и ценой жизни двоих из них, кладку крылатых тварей до заказчика, так как баул с драгоценным сундуком, перехватили таможенники, а братьям пришлось срочно подключать своих людей и заставить купца замолчать навсегда. И помог им в этом сам епископ, зато и плату потребовал немыслимую: службу верную. На тот момент жизнь была дороже, пришлось соглашаться. А теперь и не выскользнуть. Зато, если получится сменить Императора, то у них будут и титулы, и золото.
Остальные думали каждый о своём. Все были обязаны тем или иным образом епископу. И обратного пути не было. Или смерть, или слава, деньги, а может быть, и яйца драконов, доступ к которым будет открыт. А Древние? Если они и были здесь когда-то, то давно ушли из этого грешного мира, полного горя, боли, лжи и несправедливости.
Глава 5
Нарамия утром открыла глаза и встретилась взглядом с Венценосным. Он сидел рядом с кроватью, в кресле, положив ноги, обутые в сапоги на край её постели (возмутительно!) и ждал её пробуждения.