Мы спросим за всё ! Пограничный рубеж
Шрифт:
– А конец моей жизни определишь ты ? – вкрадчиво поинтересовался я.
– Нет – конец твоей жизни определят те, кому на это дано право… - ответила она спокойно, без всякой рисовки. Однако вон оно как ?!
– Ну что ж… - я встал; поднялась из своего кресла и Мария – еда в холодильнике; полотенце в ванной; кровать – в твоём распоряжении. Не стесняйся… А мне надо подумать. Крепко подумать ! Достал из холодильника две плитки шоколада; отломил пол палки копчёной колбасы; кусок сыра… И не прощаясь вышел из номера. Отдал дежурной плитку шоколада, спустился вниз, вышел из корпуса. Народ хоть и утихомирился, но весёлые, пьяненькие возгласы и смех ещё раздавались то тут, то там… Обошёл здание, вышел к небольшому пляжу, присел в сторонке, оперевшись о сосну и стал бездумно глядеть
Разбудила меня утренняя свежесть и сырой туман, потянувший холодком от остывшей за ночь воды… Открыл глаза: где я ? Что со мной ? Может все происшедшее – всего лишь сон ? Вряд ли: рядом со мной, в тусклом свете, падающем из окна комнаты, в которой, по моему, спать не ложились с вечера, обёртка от шоколада, шкурки от колбасы, кусочки сыра… Глянул на часы - скоро рассвет ! Я же на рынок собирался ! Опоздаю – скупят самое, самое… Вот сейчас и проверю – мелькнула мысль… Залез в приоткрытое окно мужского душа на первом этаже; прокрался мимо спящей дежурной; с волнением повернул ручку двери своего номера. Темно; тихо… Вошёл в гостиную, глянул в спальню – кровать застелена… Не успел вздохнуть с облегчением: присниться же такое, как услышал сонный голос:
– Не стесняйся – включи свет… Чего ты в потьмах увидишь… Невольно вздрогнул – увы, не приснилось…
– Ты спи, рано ещё… - буркнул раздражённо…
– Я не стала без твоего разрешения занимать твою кровать… - донеслось от дивана… Как же она там ? – удивился я – там же ничего нет ? Включил свет: ведьмочка свернулась калачиком на диване, подложив под голову свёрнутое полотенце. Оно же мокрое ! Так и простыть не долго ! Надо проявить элементарное гостеприимство… Подошёл к щурящейся от яркого света женщине, наклонился, молча расстегнул замок олимпийки:
– Приподнимись… - бросил коротко. Снял олимпийку, футболку, штаны… под футболкой ничего, а внизу – узкие модные кружевные трусики. Хороша, чертовка, точнее ведьмочка ! Руки сами потянулись к женскому телу…
А по наглым, хамским рукам получить не желаете ?! – рявкнул сам себе. Ведьмочка закрыла глаза, отдалась вся на милость мужчины… Подхватил на руки, понёс в спальню… Эквилибристически, ногой, отбросил в сторону одеяло, положил готовую на все даму на кровать. Накрыл одеялом:
– Ты бы ещё на коврике в прихожей легла… - проворчал недовольно… - Спи, как белый человек, а не как бедная родственница… Я в город поеду – на базар… Заодно и покушать прикуплю… Если задержусь – не стесняйся: бери из холодильника все, что понравится… Ведьмочка распахнула глаза от удивления: не для того мужчина несёт женщину в спальню на руках, чтобы сообщить ей, что он едет, видите ли, на базар… А мне как то все равно на ее недоумение ! Достал из шкафа небольшую спортивную сумку, сложил в неё, повернувшись к ведьме спиной, паспорт; все деньги; билет; отмеченную командировку… За спиной прозвучало насмешливое:
– Ты возвращаться то сюда собираешься ? А то ведь я буду тебя ждать, как верная жена, до тех пор, пока ты не появишься… Хоть тысячу лет !
– Я столько не проживу… - буркнул недовольно: вот же глазастая – через спину видит… - Приеду я – раз ты меня ждать готова, как верная жена…
Вышел на автостраду, поднял руку. Возле меня остановился старенький Газ-53. Водитель – жизнерадостный дядька лет пятидесяти, перегнувшись через сидевшую на пассажирском месте дородную тётку, спросил:
– Тебе куда хлопчик ? Ну ничего себе – я, оказывается хлопчик …
– Да мне на рынок диду… - отшутился я…
– Так сидай у кузов, бо в кабине месту немае: жинка моя еде… - развеселился дядька, подмигнув и скосив глаза на женщину. Та поджала губы, но ничего не сказала: или привыкла или в доме патриархат…
– Только ты там присмотри место поспокойнее… - уже на русском добавил водитель и снова весело подмигнул. Ой не просто так эти подмигивания – чует моя печень… И точно: только залез на подножку сзади кузова,
– Спасибо уважаемый – выручил… - протянул трёшку водителю. Тот взял, посмотрел на меня улыбаясь:
– Рубля бы хватило… - ухмыльнулся он, но трёшку не вернул. Ну и ладно – не забирать же её обратно с обменом на рубль – не солидно…
– Что такое деньги за тот комфорт, с которым доехал: с ветерком и с приятными попутчиками ! – ухмыльнулся в ответ. Водитель расхохотался:
– Не сожрали тебя ?! А то я к ним без палки боюсь заходить ! Только жинку мою боятся, или уважают – ведьма, одним словом ! Я вздрогнул…
– Да вы его не слушайте – болтуна старого – у самого язык без костей: метёт как ведьмино помело ! – бросила в сердцах подошедшая женщина. И куда я попал ?! Поулыбался, пожал дядьке руку и вошёл в ворота базара… Прошёлся по рядам; бросил мельком взгляд на мужичка, игравшего что то грустно-печальное… Ничего интересного не нашёл – так, по мелочи… Значит делать здесь больше нечего: продавцы – кому надо, давно уже здесь и новых не предвидится, так что незачем зря туфли стаптывать, да круги нарезать… На базарчик за продуктами в дорогу и на турбазу… Возвращаясь пригляделся к игроку: одёжка помятая, многостиранная; сам мелкий, в возрасте; на руках и лице шрамы и места с обожжённой кожей: горел что ли ? По возрасту – аккурат под военные действия Великой Отечественной подходит… И носок левой ноги как то странно отставлен… Афганская наука дала результаты: мгновенно окинул взглядом певца, выделяя мелкие детали… Сидит на стуле; рядом, на тряпочке – закрытый футляр от баяна. А сам баян… Вот это да ! Вельтмейстер, да ещё и довоенный, судя по надписи ! Трофей, видимо: вон как бережно игрок к футляру относится – тряпочку подстелил… Может продаст ?
– Разлука ты, разлука – чужая сторона… Никто меня не любит – лишь мать – сыра земля… - выводил хрипловатым голосом мужичок, уже в явном подпитии. С утра… Глянул в кепку, на земле: несколько медяшек – пятачков, трояков, двушек: беленьких десять копеек, пятнадцать и одна двадцатка… М…да… - не густо… Ну – с таким то репертуаром… И, видимо он тут уже примелькался, привычен, а менять репертуар – не собирается… До и зачем ? На стакан вина там точно есть; к обеду – концу базара, ещё на стакашек накидают – вот и день не зря прожит… Вон, ещё пятачок бросила проходящая мимо тётка… Попробую познакомиться – может уболтаю на продажу этого раритета: не деньгами так вином – в пересчёте на бутылки…
– Доброе утро… - присел напротив певца, когда он закончил свою грустную "народную балладу". – Что то не много тебе накидали…
– Да куркули проклятые эти селяне ! – возмутился "певец" – поёшь для них, поёшь, а они мимо пройдут и даже медяка не бросят – жадины !
– А что ж репертуар не поменяешь ? Спел бы им там – "Мурку" что ли ? Они бы и послушали и денежку бы не пожалели !
– Я не для того на фронте кровь проливал да в танке горел, чтобы эту сволочную бандитскую песню распевать ! Пусть её в ресторанах поют ! – вскинулся он, воинственно уставившись на меня. Вон оно как ! Уважаю !