Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник
Шрифт:
– И ваши бойцы тоже?
– И мои бойцы тоже.
– Принимается, – черный обвел взором всех троих, чеченца на траве и кивнул, – хорошо! Это…
– Я, кажется, знаю, кто этот «полковник Иванов»! – перебил его Никита, закинув ногу на камень рядом с пленным.
– Истребитель, я дал уже слово. Так что свои доводы смой в унитаз, умник. Раньше мозговать надо было, – Рогожин бросил недовольный взгляд на зама и снова пленному:
– Ну и?
– Полковник Егоров из ФСБ. Рост метр восемьдесят, сорок два года, седые виски… только виски. Холеный, лощеный, с иголочки франт, родинка над левой бровью со спичечную головку. На среднем пальце
– Да уж, секретная операция, ептеть! – пробубнил Ден.
– Без комментариев, – Никита убрал ногу, сделал шаг в сторону, – я так и знал про этого мнимого офицера МЧС. Сразу не понравился.
– Так. Все. Отставить мнения. Сбор две минуты.
– Чеха тоже берем, я так понял?
– Да, замбой, и его берем, – Рогожин подозвал Дена и, взглянув на обоих своих снайперов, неожиданно произнес: – Парни, даже сейчас, когда мы в часе хода от точки назначения, где Подпол с Мешком монтируют свою бесценную установку для ловли молний, етить их налево, я без зазрения совести могу однозначно сказать: вы герои! По медали вы заслужили, а если сведения этих двух пленных подтвердятся, то и на ордена спокойно потянет наш рейд. Молодцы-орлы! Я рад, что работаю с вами в одной упряжке. Спасибо, ребята.
– Служим Отечеству! – одновременно серьезно ответили офицеры, чувствуя душевный подъем и удовлетворение от хорошо выполненной работы. Приятно было до жути – и не передать чувств.
– Ну, все. А теперь, пока я на связь со штабом, Холоду обеспечить авангард до точки в прежнем режиме, но побыстрее. Возьми Баллона, он уже знает маршрут до высоты.
– Есть, командир.
– Истребителю построить группу, взять максимум трофеев, обеспечить охрану и безопасность пленных… и чтоб яйца опять не отрезали кому-нибудь.
– Есть! – заулыбались оба, глянув на боевика.
– Выполнять.
Подхватив пленных, снайперы побежали к отряду. Рогожин подозвал Пыть-Яха, что-то обмозговал с минуту, глянул на часы и взялся за наушники рации. Радист запросил Центр и кивнул.
– Я Шурави. Я Шурави. Группа на связи, – Рогожин подмигнул радисту, ожидая ответа штаба и довольно улыбаясь краешками губ, – слышу вас, Тюльпан. Сообщаю…
– Товарищ генерал. Товарищ генерал! – капитан Мохов через ширму позвал начальника. – Срочно связь с Шурави.
– А? Да-да, – генерал вскочил, растирая лицо. «И как только вырубился? Стыдно».
– Прошу, – Мохов показал на привычный стульчик.
Генерал подсел, схватил наушники. Рядом расположился капитан спецсвязи Мохов с параллельными наушниками.
Диалог с Рогожиным длился минут пять. Глаза генерала и капитана от таких новостей вылезали из орбит все больше и дальше. Но после доклада Шурави генерал кивнул Мохову на вход. Капитан, придерживая кобуру, подскочил туда, проверил, встал на охране.
– Я понял, Шурави. Хорошо. Это неплохие новости. Готовь дырочки для наград всем! Если так и окажется. Насчет обузы понял. Их с собой. Живые свидетели и доказательства. Под личную твою ответственность, Запал. Все, ребята, удачи и до связи на месте. Конец связи.
Генерал позвал Мохова и довольным мартовским котом растянулся на стульчике, отчего стул чуть не развалился.
– Слышал, капитан?
– Так точно, товарищ
– Так, на час тридцать оперативное совещание у меня, здесь. Всех. Это по объектам два и четыре. А насчет крота… Ядрена вошь! Позови мне полковника Селезнева и вызови майора Величко с двумя автоматчиками. Выполнять.
– Есть.
Генерал постоял минуту после ухода капитана Мохова, затем достал табельный ПЯ, проверил обойму, спрятал. И сел писать докладную.
Полковника Егорова подняли с койки, застав еще не спящим. Он и не мог спать – ведь скоро апогей операции. Да и группа наемников должна выйти на связь по его личной секретной линии. Он лежал и гонял в голове комбинации возможных действий, все за и против.
Майор из службы собственной безопасности части с двумя бойцами в камуфляже, в мокрых после дождя капюшонах и с АКМ наперевес тенями очутились в палатке.
Все спали. Один Егоров лежал в раздумьях.
– Полковник Егоров, прошу вас встать, одеться и пройти с нами для выяснения некоторых обстоятельств, – сухо и твердо сообщил майор Величко.
– А в чем, собственно, дело? – Егоров напрягся и сжался.
– Я еще раз прошу вас… – другим, нехорошим, голосом надавил майор.
– Хорошо, хорошо, майор. Не надо нервничать.
Полковник стал одеваться, кобуру с личным оружием майор тут же забрал со стула.
– И попрошу, полковник, без сцен и шуток, – Величко показал рукой к выходу.
Солдаты взяли калаши наперевес, и Егоров понял все…
Почему эти строчки средневекового поэта и мистика Франческо Петрарки всплыли в памяти и вертелись на языке, Никита не мог понять.
Они стройной четкой цепью-змейкой бежали вдоль ручья на юг, вверх, в горы. Ручей превратился в ручеек, да и то еле слышный в темноте. Истребитель слушал свое пыхтение и одышку в ночи. Он все так же замыкал группу вторым номером, но уже на отдалении в пятьдесят метров. Смысла отставать больше не было – в почти абсолютной темноте, с оставленными Тротилом по ходу движения ловушками и отстрелом всех мнимых и явных преследователей остаток маршрута виделся безопасным.
Тучи, затянувшие весь небосвод и изрыгавшие молнии, придали горной местности виде неровного черного ватного покрывала. Ни леса, ни кустов. Только поросшие травой куполообразные горы да отдельные скалы и валуны. И никого кругом.
«Сумрак надо мной…»
Никита в такт шагу полушептал, полунапевал слова, засевшие в мозгу занозой.
«…Со звездами, и небом, и луной. Тревожную… Тревожную и злую ночь я чую! Тревожную и злую…»
Никита бросал взгляды наверх. Никаких звезд и луны. Одна темень. Рогожин приказал надеть ПНВ, чтоб не переломать ноги. Им, спецназу, с такими очками хорошо было идти: все в голубо-зеленоватом свечении. А вот штатским, постоянно вязнувшим в траве и спотыкающимся, приходилось нелегко. Но никто не стонал, не канючил. Пленные, несмотря на то что оба раненые и скованные по рукам, шли бодро, неся на себе трофеи потяжелее – БК к пулеметам и стволы РПГ-7 без выстрелов. Топорков сам кроме АКМ с подствольником и «Вала» тащил «Шмель-М» и пару «мух», не считая моря гранат и патронов.