Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник

Тумановский Ежи

Игарт разложил на сырой земле веревку, маскхалаты, заткнул за пояс муляж пистолета, задумался. Артюхов вытащил из сумки пакетик с шипами.

Терлись, поскрипывая, сосновые стволы, звенели синицы, ветер посвистывал в проводах. Словно и нет неподалеку огромной Москвы, исчезла, стерта рукой гениального программиста.

– Я против, чтобы Оля в этом участвовала, – снова заладил Игарт. – Мне все равно, я бессмертен…

Ольга шумно вздохнула:

– Да что ты заладил? Думаешь, мне хочется рисковать? Да я трясусь от страха! Увы, только я похожа

на журналистку, а военные будут проинструктированы, кто приедет. Или предлагаешь тебя побрить, накрасить и надеть парик?

– Она права, – поддержал ее Артюхов. – Телевизионщиков трое – нас трое, все логично. Валентин не успел рассказать, как все будет, но думаю, там яблоку негде упасть, журналисты, репортеры, газетчики с фотоаппаратами. Показывать ужасы Зоны будут всей толпе одновременно. Парочку мутантов (дамы упадут в обморок), пару аномалий (к ним присоединятся парни). Игарт в это время затеряется в Зоне, ты вернешься, и мы вместе уедем.

– Много они наснимают, – усмехнулся Игарт. – У них в Зоне перестанет работать техника.

– Да? – вскинул бровь Артюхов.

– Даже автоматы не стреляют.

– Забавно. Еще вот что. Ольга, когда мы захватим журналистов, пригонишь наш тарантас? Надо ведь где-то хранить заложников. Ладно, пошел я делать ди-версию.

Ольга прошептала:

– Удачи!

Артюхов, не оборачиваясь, зашагал по сырой траве к дороге, чтоб разбросать шипы, и его камуфляжные штаны намокли до колен. Лишь сейчас Ольга заметила, что дрожит уже не от страха – она промочила ноги. Игарт встал, сгреб в охапку маскхалаты и веревки, понес к небольшой насыпи.

– Готово, – сказал Артюхов, спустился к Игарту.

Они легли в траве, накрывшись маскхалатами. Ольга пригнулась, попятилась за деревья. Наряд у нее уж очень яркий.

В назначенное время вдалеке зарокотал мотор. Звук все нарастал. Когда появилась машина, Ольга сглотнула, замерла. Сейчас…

Раздался хлопок, завизжали тормоза, что-то заскрежетало. Мгновение – и снова тишина. Хлопнула дверца, донеслось неразборчивое бормотание.

Ольга выглянула из укрытия: качая головой, водитель сидел на корточках, украдкой озираясь по сторонам. Женщина из машины спросила взволнованным голосом:

– Кость, что случилось?

– Прокол, – ответил он и поднялся.

Будто из-под земли вырос Игарт, поднес к его виску муляж ТТ:

– Это ограбление. Выходите из машины. Руки за голову! Живо!

Артюхов обходил машину с другой стороны, в одной руке он держал пистолет, в другой – нож.

– У нас нет денег! – проблеял невидимый Ольге оператор.

– Из машины! – взревел Артюхов, распахнул дверцу.

Телевизионщики подчинились. Вышла испуганная женщина, за ней – трясущийся оператор.

– Вам это с рук не сойдет, – бормотал он.

Игарт бросил на асфальт маскхалат и скомандовал:

– На землю, лицом вниз!

Водила подчинился с готовностью. Женщина встала на колени с видом приговоренной к казни Марии Антуанетты, потом легла рядом с ворочающимся оператором, которого уже

связывал Артюхов.

«Пора», – подумала Ольга и сквозь лес рванула к дороге в дачный кооператив. По пути порвала колготки и оцарапала ногу.

Машину поставили недалеко от поворота, у обочины. Ольга уселась на водительское сиденье, завела мотор и рванула с места.

Когда она подъехала, пленников погрузили в салон «форда», Артюхов с Игартом уже поменяли проколотые передние колеса. Ольга подъехала к «форду», открыла дверцу в салон, и мужчины принялись снимать сиденья, чтобы сложить пленников на полу.

Сиденья бросили тут же, у дороги. Пока Игарт проверял, надежно ли связаны журналисты, Ольга открыла бардачок, нашла там страховку и документы на машину. Потом выпотрошила черную, довольно вместительную, сумочку журналистки – выпал паспорт, удостоверение, ключи от квартиры, немного денег, косметика, блокнот, айпад и прочая лабуда. Ольга сгребла все обратно, открыла паспорт. На первой странице была фотография русоволосой девочки с тонкой шейкой и узкими губами. Вторая фотография – нынешняя дама, только брюнетка, губы силиконовые, ресницы наращенные.

Анна Александровна Величаева.

Москва, двадцать девять лет. Отлично!

Пока она проводила ревизию, Артюхов отогнал машину с пленниками в лес, вернулся пешком и уселся за руль, потер руки:

– Ну, с богом!

Повернул ключ, но мотор не завелся. Выжал сцепление, повернул ключ – мотор взревел и выключился. Так же – второй и третий раз.

– Черт, что за ерунда? – возмутился он, снова и снова поворачивая ключ. Машина заводилась и тут же глохла.

– Какой-то датчик загадился, – резюмировал Игарт.

Ольга протянула руку:

– Дайте мне ключ. Кажется, я знаю, в чем дело. – Она взяла брелок, кивнула, усмехнувшись. – Не заведется, пока не нажмете кнопку справа, «unlock», и авто разблокируется. У родителей на «крайслере» так было.

Артюхов сделал, как она сказала, и машина завелась. Игарт громко вздохнул. Ольга уставилась на дорогу. Скоро должен быть первый пояс оцепления, и ее снова затрясло: вдруг возникли накладки, и телевизионщиков будут досматривать?

– Игарт, ты представляешь, как работает камера? – пролепетала она. – Поучись, что ли. А то проколемся в самом конце – обидно.

– Да, надо бы. – Игарт полез в салон осваивать профессию оператора.

Впереди появился «кирпич», за ним угадывались перекрывшие дорогу БТРы защитной расцветки. Ольга вцепилась в подлокотники, зашипела – разболелся травмированный палец… Палец! Она принялась разматывать бинт, отцеплять лонгету. Палец распух и покраснел. Пришлось заклеивать его лейкопластырем из водительской аптечки.

Еще колготки разорваны. Она стянула их и запихнула под сиденье.

Пост приближался, стали видны столбы с колючей проволокой, КУНГи и автоматчики. До Ольги дошло, что она не удосужилась глянуть, какое телевиденье представляет, она раскрыла удостоверение: ТВ «Центр». Отлично. Не самый популярный канал.