Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Шакилов Александр

– Сокол! – завопил Арамис. – Друг! Я пришел!

Сокол выдавил бледную улыбку. Арамис кинулся к напарнику, схватил его за плечи.

– Ну-ка не трогай, отойди! – прикрикнула Кузя. – Дай, я посмотрю. У меня диплом парамедика. При таких ранениях…

Она села рядом с Соколом и осторожно отвела его руку, зажимающую рану. Закусила губу.

– Такое чувство, что стреляли давно, уже начало подживать…

– Да, – согласился Сокол. – Кровить перестало. Я думал – все. Я думал, Змея, не сдержу обещания. Но, видишь, выжил. Теперь не отвертишься.

– Ты о

чем? – насторожился Дым, держащий вход под прицелом.

– Да так, – отмахнулась Аня, – Сокол мне кое-что пообещал.

– Если он пообещал, то сделает, – пробормотал Арамис, помогающий напарнику подняться.

Нико тронул Дыма за рукав.

«Они расходятся».

– По-моему, мы попали, – честно сказал Дым. – Прорваться с боем мы не сможем, а мутанты расходятся. У нас один шанс: вернуться и выбраться через канализацию. Да и он, прямо скажем, призрачный – все-таки автоматчики на вышках. Но можно попытаться. Так что быстро уходим!

Аня повисла у Дыма на руке:

– Стой! Мы что же, бросим остальных, спасая свои задницы? Дима, я видела все это! Сама пережила!

– Нет времени, – отрезала Марьяна уже в коридоре. – Если за десять минут не уйдем, и нам конец, и им. Обещаю, мы вернемся сюда…

Ее голос утонул в грохоте. Мигнуло освещение, погрузив помещение во тьму. Ругнувшись, Дым споткнулся о распростертый посреди коридора труп. На голову посыпалась бетонная крошка.

– Что за черт? – воскликнул Моджахед, включая фонарик.

– Как мина разорвалась, – предположил Арамис.

– Не, что-то помощнее, – проговорил Боров довольным голосом.

Грохнуло еще раз – стены вздрогнули, но выдержали. На мгновение воцарилась звенящая тишина, взорвавшаяся воплями, визгами, стонами подопытных.

– Видимо, Марьяна, это за тобой, – предположил Дым, улыбаясь и глядя в темноту. – Недооценила ты собственную важность.

– Не факт, – ответила девушка. – Вдруг это приятели Моджахеда?

– Они не успели бы добраться, а авиации у них нет.

Марьяна включила ПДА и улыбнулась от уха до уха:

– Это наши. Пишу им, чтоб поторопились и освобождали заложников.

Боров воскликнул:

– Фак! Девчонка в канализации… ей ничего не угрожает?

– Господи, неужели спасены, – прошептала Аня. – Давайте уже выбираться.

Дым не торопился радоваться. Он слишком хорошо знал историю. Когда русские и американцы наступали, нацисты, ретируясь, убивали и узников концлагерей, и остарбайтеров: то ли уничтожали улики своих преступлений, то ли старались лишить людей последнего шанса. Как бешеный зверь, чувствующий погибель, бросается на все живое.

Сейчас американцы поменялись с нацистами ролями. Хорошо, если они будут озабочены спасением собственных задниц и забудут о заключенных, а если нет? Вдруг газ пустят?

«Здесь этого не предусмотрено, – прошелестела мысль смертельно уставшего Нико. – Они хотят взорвать подземную часть и завалить выход».

Разволновавшийся Дым воскликнул:

– Сколько входов на нижние ярусы?

«Два. Они идут по главному».

Уже возле лестницы, ведущей наверх, Дым остановился и многоэтажно

выругался. Да, они, может быть, успеют выбраться. Да, он через время забудет неприятный эпизод. Но Аня будет помнить его всегда, помнить брошенных на смерть, когда спасение было так близко.

– Всем слушать меня, – проговорил он, останавливаясь. – Базу действительно бомбят. Фашисты идут убивать пленных, о нас они не знают. Действуем так: Боров, Моджахед и Чукча охраняют главный вход, остальные прочесывают первый ярус. На нижнем нет транспортабельных подопытных. Затем все вместе уходим через коллектор, как и пришли сюда.

– Или дожидаемся наших, – сказала Марьяна.

Дым высветил ее сосредоточенное лицо.

– Извини, радость моя, нам с Аней пока рано сдаваться властям и давать показания: осталось незавершенное дело. Короче говоря, через двадцать минут встречаемся здесь, потом расходимся. Сокол пусть здесь полежит, Арамис идет с Марьяной, Аня – со мной. Я не знаю плана здания. Сможешь?

– Постараюсь.

– Ходу!

Когда спустились по лестнице, за спиной раздались выстрелы – сталкеры встретили ничего не подозревающих охранников. А потом снова грохнул разорвавшийся снаряд, вздрогнули стены. Дым одной рукой придержал Аню, второй ухватился за перила.

На лестничном пролете он притянул к себе Марьяну, поцеловал и оттолкнул со словами:

– Последний бой – он трудный самый. Мы – налево, вы – направо. Всем желаю выжить!

В просторном темном коридоре царила тишина, только гулко звучало эхо шагов и кто-то еле слышно звал на помощь. Справа и слева были металлические двери. Аня вытащила из кармана пластиковую карту убитой охранницы и сунула в принимающее отверстие – без толку.

– Тьфу ты, этаж обесточен – не получится! Это камеры на четверых, в одной такой сидели я и Рикки.

Забыв об усталости, она заметалась по коридору – луч фонаря, отраженный стальными поверхностями дверей, озарил коридор мечущимися сполохами.

Дым заметил открывающуюся дверь и шевеление впереди, прижал сестру к стене. Это высунулся из своей каморки охранник с автоматом и спросил:

– Янка, что за на фиг происхо…

Договорить он не успел – Дым пристрелил его.

– Должен быть еще один, они парами работают, – прошептала Аня, подбегая к дверному проему, заглянула внутрь: на столе горела парафиновая свеча, заливая воском газету, в пепельнице тлел окурок.

У стены стоял разложенный двуспальный диван.

– Где ж его напарник? – поинтересовался Дым, затаскивая тело в комнату для персонала.

Аня дернула плечами:

– Ушел выяснять, что случилось, и уже вряд ли вернется.

Странно выглядящая в белом окровавленном халате, Аня потянулась к щиткам, где висели пронумерованные обычные ключи.

– Хоть кому-то поможем. В камерах сидят люди, мутанты содержатся в клетках. Идем, я помню дорогу.

Придерживаясь за стену, она побрела по темному коридору, повернула налево, потом еще налево. Дым освещал дорогу и старался отрешиться от реальности, потому что слышать чужое отчаянье было невыносимо.