Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)
Шрифт:
– Эй, мачо, а в твоей тачке телевизор есть? – Слегка качнув головой, Милена забросила непослушные пряди волос за спину. Провела кончиком языка по губам – и почувствовала, как напрягся африканец. Вот-вот слюной исходить начнёт. Оскорблённое мироздание Милена ему простила бы…
– Обижаешь, красотка! У меня даже граната в бардачке есть!
…но не Вавилон.
Распускаясь яркими соцветьями, в небе громко захлопали фейерверки. Из-за их грохота никто не услышал, как, схватившись за отбитый пах и рухнув на асфальт, выругался бывший
Для чего ж ещё? Что вы вообще подумали?..
Усаживаясь поудобнее на сиденье водителя, Милена подмигнула африканцу:
– Это Вавилон, детка. Здесь клювом не щёлкают.
Стирая протектор, тюнингованный джип сорвался с места.
Шалить так шалить.
На пустых глазницах Петровича чёрные очки.
Он не снимает их даже в постели. Давно перестал их чувствовать, они стали его частью. И потому Петрович ни за что не поменял бы эти очки на другие, пусть даже отлитые из платины и инкрустированные изумрудами.
– Слышишь, милочка? Ни за что! – говорит Петрович официантке, принёсшей ему чашку ароматного кофе.
Он не видит, но знает, что она вежливо улыбается в ответ, решив, что слепой старик помешался. А ещё она думает, хватит ли у него денег расплатиться. Но она вежливая девочка, воспитание не позволяет ей задавать бестактные вопросы инвалиду, пусть даже одетому в черкеску, на которой среди дыр иногда встречаются лоскуты ткани.
Пятая чашка на блюдечке опускается на столешницу перед стариком. К столу прислонена трость. Слепцу никак без опоры в мире зрячих.
– И ничего, что одна дужка отломана. – Петрович безошибочно перехватывает руку девушки за тонкое запястье. – Всё, что примотано скотчем, считается новым.
Не уловив юмора, девушка пугается. Петрович чувствует резкий запах её адреналина, перебивающий даже аромат только что сваренного кофе. А ещё ей противно прикосновение его пальцев, покрытых пигментными пятнами и поросших седыми волосками. Она слишком много внимания уделяет слепому старцу и потому не слышит жужжания у собственного уха.
Метровое лезвие сверкает молнией, выскочив из трости с секретом, и устремляется к голове официантки, которая даже не успевает дёрнуться. Меч рассекает пополам здоровенного шершня, намеревавшегося сесть девушке на шею.
Мастер не обязан видеть врага. У мастера обязательства иного рода.
– У вас, милочка, аллергия на укусы пчёл, верно? – Петрович вытаскивает из кармана смятую в комочек купюру и, не потрудившись развернуть её, кладёт рядом с чашкой, из которой он не сделал ни глотка. После чего, опёршись на трость (лезвие уже внутри), встаёт из-за столика уличной кафешки.
Жарко. На ходу он снимает тюбетейку, позволяя солнцу высушить седой пушок, слипшийся от пота.
Петровичу
Эта встреча определит всю его дальнейшую жизнь. И не только его, к сожалению.
Девушка-официантка кивает ему вслед:
– Да, у меня есть аллергия. А как вы…
Но слепому старцу уже нет дела до её болячек.
Лёгкий ветерок шевелит листья каштанов, растущих вдоль дороги.
Глава 2
Мумии атакуют
Забыл сказать: у меня бронепанели на брюках.
Даже икры и заднюю сторону бедра они прикрывают, а где их нет – на коленном сгибе, к примеру, – демпферные элементы из эластичной, но прочной ткани. Я за арматурину зацепился, когда мы ускорились от столба, с которого я выстрелом сшиб видеокамеру. Зацепился – и дальше потопал, а ткань тянуться начала. Спасибо Патрику, он вовремя заметил, а то… У любого предмета, даже сделанного на другой Земле, есть предел прочности… И шея моя тоже прикрыта демпфером, который регулировать можно, подтягивая или ослабляя шнуровку. Ну вот зачем, а? Если перестараться с натяжкой, то… Ну да кто их, чужаков, поймёт?..
Вообще-то я слежу за модой и покупаю самые крутые прикиды в военторге неподалёку от «Янтаря». Пятнистые штанишки, куртка цвета хаки и ботинки с высокими берцами – самое оно для моих не единожды сломанных костей и тренированных мышц. Но то, что нынче на мне, – это нечто!
А тут ещё и Патрик принялся расхваливать защиту:
– Комплект этот сгодится, если авария какая, к примеру, на нефтяном месторождении, и даже пожар. Честно-честно – от пламени спасёт, от гари и копоти ядовитой, от инфракрасного излучения…
– А тут что, есть нефтяные месторождения? – спросил я, глядя по сторонам.
Пейзаж не изменился. Развалины небоскрёбов и относительно уцелевшие здания. Всё в пыли. Из-за неё наши шаги бесшумны. Мы не идём – мы крадёмся по уничтоженному городу. Точно так же и враг, если он тут есть, – а он есть, я не сомневаюсь в этом – может незаметно подобраться к нам. Вот почему я постоянно верчу головой, полагаясь не на слух, но на органы зрения. А ещё я хочу найти нечто, что может оказаться порталом, ведущим в следующий сектор, поближе к Цитадели.
Мой вопрос про добычу нефти Патрика озадачил. Он обиженно засопел, пробурчал, что этот сектор самый безопасный, что не зря он сюда Лоно направил… В общем – ничего по существу так и не выдал.
Пятнистый комплект защиты, который мне вручил Патрик, прежде чем мы отправились в исходник, на «отлично» с плюсом – с десятью плюсами! – спасал мою кожу, лёгкие и глазки с ушками, не говоря уже о заднице, от токсичной хрени – аэрозолей всяких – и радиоактивной пыли, которой тут особенно много. Иначе я уже откинул бы ботинки. Хорошие, кстати, скороходы – ни липучек, ни шнурков, сами обулись, плотно обхватив брюки, став с ними единым целым. Сплавившись, что ли…