Мы те, которых нет
Шрифт:
Общество как будто размягчали, чтобы потом слепить из него то, что требуется этим скульпторам дьявола.
Было воскресенье. Руководители службы «НК» собрались в лесу, в двухэтажном домике из бревен…
Громадный детина готовил на мангале шашлыки – он являлся здесь и охранником, и завхозом. Шашлыки жарил умело. Стрелял не хуже.
Руководители расселись на стульях из лозы за пластмассовым столиком.
Глядя на жарящиеся на углях шашлыки, полковник Гаврилов произнес со злой иронией:
– Чувствую, на таких угольках нас скоро всех поджарят.
– Что
– Посмотри на идиллию, – Гаврилов обвел рукой окрестности. – Шашлыки, итальянское вино, солнышко и пасторальный пейзаж с речкой. Наверняка в шестнадцатом году царские жандармы так же забавлялись. Чтобы меньше чем через год быть выкинутыми на свалку истории.
– Мы учтем уроки прошлого, – сказал генерал-лейтенант Панасенко. – Чтобы самим не стать печальным уроком.
– Вы правы, – сказал Куратор. – Тайные полиции создаются для того, чтобы менять ход истории. Мы не те, кто бежит в толпе по протоптанной колее.
– Старый спор о том, в силах ли спецслужба поставить палки в колесо истории, – махнул рукой Гаврилов.
– Историю творят личности, – сказал генерал. – И то, что все мы лишь рабы объективных обстоятельств, – эту отговорку оставьте, пожалуйста, для слабаков. Рабы гребут на галерах. А на нас – судьба Отечества.
Отвлеченный разговор закончился. Началось обсуждение предстоящих дел…
– Последние данные – потоком пошли зарубежные транши на некоммерческие организации и правозащитную деятельность, – сообщил Панасенко.
– Говорите проще – на подрывные акции, – уточнил Гаврилов.
– Внешняя разведка утверждает, что разведывательные подразделения США, Великобритании и некоторых стран Евросоюза резко активизировались на нашем направлении. Они расконсервировали агентуру, структуры влияния. При этом некоторые агенты были в режиме ожидания по десять-пятнадцать лет.
– Если появились русские шахиды – дело труба, – заметил Куратор.
– То, что смертник из Прибалтики, тоже не случайно. Прибалтийские страны продолжают оставаться самым надежным оплотом спецслужб США, плацдармом для проникновения в Россию. И они начинают вербовать русских, проживающих на их территории. Возможно, с использованием секретных психотехнологий.
– Таким образом, мы считаем доказанной прямую связь «Альянса» и западных разведок? – спросил Куратор.
– Никто и не сомневался, – сказал Гаврилов.
– Последняя информация по линии СВР, – продолжил Панасенко. – Под Ригой под руководством инструкторов ЦРУ и МОССАДа проходят подготовку боевики, в большинстве из русских. Сотни боевиков. Похоже, такие лагеря есть в Эстонии и Польше. Это уже армия.
– Они готовятся к решающему удару, – кивнул Куратор. – А мы бьем по хвостам.
– За последние две недели за участие в террористической деятельности по информации нашего сектора задержано одиннадцать человек, – зазвучал унылый голос нового начальника сектора «С» Протаса.
– И все как на подбор никчемные твари, – кивнул генерал Панасенко.
– Да, – кивнул Протас. – Наша организация которая раньше действовала достаточно эффективно, дает сбои.
– Еще не вечер, – нахмурился
Ему не нравилось, что новый сотрудник выносит такие категоричные резкие заключения. Значит, в отношении «НК» затевается какая-то административная интрига. Но коней на переправе не меняют! Или меняют?
– Созданный с такими издержками и, что греха таить, в полном противоречии с законами страны механизм контртеррора сбоит, – не унимался Протас. – Смотрите правде в глаза.
– Что из этого следует? – Куратор старался выглядеть как можно невозмутимее. Раздумывая над сложившейся ситуацией, он давно прогнозировал именно такой разговор.
– У нас дефект в системе, – объявил Протас с видом бухгалтера, объявившего баланс. – Я взял на себя смелость сделать такое заявление, поскольку недавно состою в штате организации и пока что обладаю свежим взглядом.
– Боюсь даже спросить – какой дефект, – хмыкнул Куратор.
– Протокол, – сказал Протас. – Он исключает единое эффективное руководство, концентрацию сил на перспективных направлениях, а также полноценное оперативное взаимодействие между группами. Наши агенты могут начать разрабатывать друг друга, а то и перестрелять.
– Не фантазируйте, – скривился Гаврилов.
– А инцидент в Ставрополье, – напомнил Протас историю, когда боевик группы контртеррора с санкции самого Гаврилова прихлопнул двух агентов «НК», которых принял за членов террорячейки «Священный джихад».
– Издержки, – отмахнулся Гаврилов.
– В условиях резкого обострения внутриполитической обстановки такие издержки могут стоить дорого, – уныло отбарабанил Протас.
– Что вы предлагаете? – спросил генерал, обращавшийся к новому участнику их тесной компании подчеркнуто вежливо, как к чужому.
– Раскрыть карты. Обменяться информацией. У кого что есть.
– Нарушим протокол. И сделаем систему уязвимой, – отметил Куратор.
– Вы сомневаетесь в ком-то из нас? – удивился Протас.
– Все наши чрезвычайные меры страховки оправданны, – холодно произнес Куратор.
– Мы в тупике, товарищи офицеры, – развел руками Протас.
– Ты прав, Николай Николаевич, – кивнул генерал. Загадочно улыбнулся и, последовав примеру древнего мудреца, разрешавшего спор непримиримых спорщиков, повернулся к Куратору: – И ты прав.
– Ну и что это значит? – спросил Гаврилов.
– Протокол разрушать мы не имеем права…
– Верно, – кивнул Куратор.
– Но по ситуации может статься, что вскоре протокол окажется никому не нужным. Поскольку на наше место сядут террористы. А нас самих запишут в террористы, – усмехнулся генерал.
– И что из этого следует?
– Нужно расширить обмен информацией. Панкрат, что ты можешь довести до боевых товарищей?
– Осуществлено внедрение в ряд молодежных группировок, – пояснил Гаврилов. – Пытаемся через них выйти на «Альянс». Пресечена деятельность двух активных терроргрупп, одна передана в территориальное подразделение ФСБ. Другая – в МВД. А вообще у меня ощущение, что большинство терроргрупп используют вслепую. И не обошлось без российских силовиков высокого ранга.