Мы убиваем за Игниум

Киров Никита

— Главное, чтобы через год ты не подумал точно так же, — я слегка улыбнулся.

— Нет, так плохо точно не будет. Да и мне на днях стукнет двадцать, а все Варга… ладно, не буду. Отец Валя умирает, ты знаешь?

Маршал Климов получил серьёзную рану при отступлении. И это была дерьмовая новость, маршал показал себя опытным и грамотным командиром. Нам будет его не хватать.

— Да, слышал. Но у нас есть хоть что-то хорошее. Ты же подбил Красного Дракона. Поздравляю.

— Мне повезло, — Ян дёрнул уголком рта. — Я попал ему в

блокировку, рука опустилась, и он сам главным калибром выстрелил себе под ноги и пробил лёд. Оставалось только покончить с пилотом. Это был Джулио Алькарас. Хороший парень. Был.

— У них осталось только пять исполинов. Пока даже четыре, Валентин говорил, что повредил Эмблему Огня Кэлвина.

— Жаль, что ублюдок выжил. Я бы… — Янек не успел закончить.

Анита вздохнула и открыла глаза.

— Янек? Марк? — она посмотрела на нас. — Пришли меня навестить?

— Да, — глухим голосом сказал Ян.

— Рад тебя видеть Анита, — я встал со стула. — Пришёл проверить. Но мне пора бежать, я вас оставлю поболтать.

Я вышел несмотря на взгляд Яна, умоляющего меня остаться. Но им лучше побыть наедине. Я вышел на улицу и остановился на лестнице. Внизу стояла коляска Валя, а сам он пытался заползти наверх.

— Долбанные сучьи ступеньки! — ругался Валентин.

— Валь, тебе помочь? — спросил я.

— Да иди ты в жопу, Марк, со своей жалостью!

— Я тебя не жалею, Валь. Просто раз ты ползёшь наверх, вряд ли ты это делаешь ради удовольствия. Тебе куда-то надо, давай помогу добраться быстрее.

Валь гневно выдохнул, но через несколько секунд сел на ступеньку и вытянул ко мне руки. Я обхватил его за пояс, поднял и закряхтел от натуги.

— Ну давай, старикашка, — понукал меня Валь, слегка стукая по спине. — Каши мало ел?

— Да у меня плечо прострелено, кретин. Больно ведь.

Я дотащил его до самой верхней ступеньки, аккуратно усадил и уселся рядом сам.

— И коляска, — Валентин показал вниз. — Она не легче, чем я.

— Она хоть без гранат?

Валь фыркнул, что могло означать что угодно. Я закатил коляску наверх, а Валентин забрался в неё сам.

— Ну, вези меня теперь, раз взялся, — сказал он. — Только сопли свои на меня не лей.

— Не могу гарантировать, — я шмыгнул носом. — Целый день провёл в холодной воде.

— Южная неженка, — Валь хмыкнул. — Дальше.

— Ты к отцу?

— Да, он послал за мной, — сказал Валентин и добавил совершенно буднично: — Он скоро умрёт.

Отец Валя, маршал Климов, лежал на узкой койке и выглядел совсем уже дряхлым стариком. Хотя когда командовал, он выглядел крепче и моложе. При виде меня умирающий приподнялся и начал показывать на тумбочку рядом с кроватью. Сверху лежала подшитая папка с бумагами.

— Марк, — едва слышно прохрипел маршал. — Возьми, это важно.

— Что это? — я полистал бумаги, не понимая в этих каракулях.

— Когда ты провалился под лёд, у меня возникла, — Климов тяжело дышал. — У меня

появилась идея. И я поручил своей инженерной команде… проработать вопрос. Вот их расчёты. Хватит двадцать бомб… но надо взорвать их вовремя, что бы он не успели понять, что происходит. Иначе всё насмарку.

Я взглянул в записи ещё раз и сдержался, чтобы не улыбнуться, это неуместно у постели умирающего. Но это серьёзно облегчало нам жизнь.

— Спасибо вам, — я пожал ему руку. — Спасибо вам, маршал Климов, спасибо за всё. Это очень нам поможет. Ян тоже вам очень благодарен.

Он отмахнулся и уставился на сына. Валентин медленно подъехал к нему.

— Я умираю, — прохрипел маршал Климов.

— Да неужели? — Валь усмехнулся. — Никогда бы не подумал.

— Хватит так шутить, болван.

— Да это же чистая правда, отец. Хотел сказать ещё кое-чего. Я видел предателя, я хотел его достать, но не успел. Он бы мне ответил за ноги, и за всё остальное.

— Послушай, — маршал притянул сына к себе. — Когда увидишь своего брата… когда увидишь Павла… передай ему… — он хрипло вздохнул и стал говорить ещё тише. — Передай ему, что мне жаль. Что я прошу у него прощения за всё, что я ему причинил плохого.

— Прощения? — вскричал Валь. — Какое ему прощение? Я ему брюхо вскрою, когда увижу, я ему…

— Валентин, — я положил ему руку на плечо. — Он умер.

Маршал Климов лежал с открытыми глазами.

— Старый идиот сдох, — пробормотал Валь и прикрыл ему глаза. — Туда и дорога. Вот бы Павел обрадовался. Хотя нет, он-то старика всё равно любил, только не говорил об этом никому. Я его всё равно убью… он умрёт. А потом… — он тяжело вздохнул. — Когда я тоже сдохну, мы увидимся все, я, Павел, отец и мама. И, может, мы забудем всё, что друг другу сделали.

Он закрыл лицо ладонями.

— Марк, — сказал он дрожащим голосом. — Свали отсюда нахрен. Пожалуйста.

Я вышел и прикрыл дверь палаты.

* * *

На совет собрались все высшие офицеры, кто остался. Кичиро Кобаяши, генералы Конов, Ковальчук, я и… и всё, остальные уже умерли или предали.

— Что будем делать? — спросил Ян без всяких предисловий. — Они идут сюда. Всеми силами, что у них остались.

— Мы хорошо укрепились, — сказал генерал Конов. — И сможем держаться долго. Но их исполины — это проблема.

— У нас мало боеприпасов, — продолжил Кичиро. — В том числе для больших пушек, но нет смысла их экономить, иначе всё достанется врагу. Нужно погрузить всё доступное вооружение на ригги…

— Ракеты «Преисподняя» должны использоваться иначе, — я раскрыл перед ними папку, которую получил от умирающего маршала. — Инженерная команда Климова сделала расчёты. Мы поставим бур на один из исполинов, можно даже на мой, пробурим лёд в нужных местах, они все отмечены на схеме, инженеры там всё мерили и считали. Потом заложим туда активный игниум и ракеты, как детонаторы. Они достаточно мощные для этого.