My Ultimate Spring Playlist or Sure Feels Right
Шрифт:
Уильям любезно напросился мне в компанию, предложил сводить в кафе, где они обычно зависают с Кларксоном и компанией, прихватывая и рабочее время. Подозреваю, ему не терпелось увидеть реакцию окружающих на меня, которая использует законный час отдыха по назначению. И действительно, реакция была бурная. После того, как все подобрали челюсти с пола.
– Ничего себе, она, наконец, поняла, для чего существует перерыв, и больше не дышит огнем, – Хаммонд был на седьмом небе от восторга, еще бы, возможность позадирать меня. Он не был бы собой, если бы упустил ее.
– Похоже, у мистера Камбербэтча есть очень действенное секретное оружие.
*Да, оружие, – самодовольно улыбнулось мое подсознание.*
***
Остаток дня провела в пробежках на короткие дистанции, потому домой приползла не в лучшем виде. Сначала общение с подчиненными, где главный спикер я, потом посиделки с начальством, и, в завершение, переговоры с телевизионщиками, которые вечно спешат и ничего не успевают, так что «Давай покороче и не крутись возле штатива».
Самое время набрать ванну, напустить пены, включить что-то из старых чартов начала прошлого века и релаксировать. Благо, что время горячих ванн во спасение от замерзания прошло, терпеть не могу парилку, и теперь можно поотмокать в теплой приятной водичке. Я состряпала достойный плейлист и окунулась в пенное удовольствие, возложив пальцы ног на краны. Надо всегда держать руку… то есть ногу на пульсе, даже если глаза закрываются, прося отдыха, и ты вся наполняешься волшебными звуками старых оркестров.
Я уплываю в грезы о старых добрых временах. *Тех, когда твое нынешнее положение было бы вершиной позора, – услужливо подгаживает идиллию подсознание.* И чувствую на себе прикосновение точеных, мягких, а еще отданных в мое безраздельное пользование губ, но тут же возмущаюсь, потому что ласку получает большой палец, который лежит на регуляторе горячей воды.
– Это же невкусно, – ворчу я, прищуривая глаза. – Пена для ванной. Кошмар, – копирую интонацию, которой он обычно читает мне нотации. Это его совершенно не смущает, он широко улыбается.
– Хочешь попробовать?
– Осторожно, мистер Камбербэтч, в моем положении и не такое может понравиться. – Он целует меня мыльными губами. Фу, ну и гадость эта ваша пена с медом и молоком! Я срываюсь с места, чтобы смыть горький противный вкус бытовой химии. Море волнуется раз, Бенедикт получает за свои мелкие мальчишества, его окатывает водой, а я, неосознанно копируя Мушу, после того, как он укусил Яо за задницу, пытаюсь отмыть ужасный вкус, который, кажется, приелся к моему языку.
– Я могу помочь, Хеллс?
Искреннее предложение помощи встречает мой возмущенный взгляд, его это как всегда в последнее время мало волнует. Он присаживается на борт ванной и наклоняется ко мне, чтобы поцеловать. Я обвиваю руки вокруг его шеи и затаскиваю на дно океана в духе лучших легенд о русалках. Зрелищный «плюх», брызги во все стороны. Море волнуется два. И он уже сидит рядом со мной, выплескав половину воды наружу. В этот момент я поблагодарила западный архитектурный гений за кафельный пол и слив в нем.
– Ну вот, теперь на мне не просто мокрая одежда, она вся прилипла, – надулся он.
– Это легко поправимо, – уверила я, стаскивая с него футболку. Она плюхнулась за пределами ванной. И джинсы, с которыми пришлось повозиться, ибо нечего носить «скинни», светя перед всеми совершенной задницей, а то ведь можно попасть и в такую ситуацию, как сейчас, когда их придется снимать со звуком «чпок». Еще и с моим нетерпением. Они вместе с нижним
– Хеллс, я бы с удовольствием проторчал бы здесь хоть до завтра, – он поцеловал мое плечо, – но если мы еще раз наглым образом пропустим ужин с Томом и Амели, – второе плечо, – Хиддлстон превратится в Терминатора, и нам не поздоровится, что мы обидели Сару Коннор.
– Запомни, на чем мы остановились. И прервемся на ужин в претенциозно-ванильном месте с безупречной репутацией, – снизошла я. Бенедикт прикоснулся губами к моей щеке, скрывая за поцелуем улыбку мальчишки с семейных фотографий.
Комментарий к With Thee I Swing
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #MUSpP_Swing
========== Song For Ten ==========
Inspired by: Neil Hannon – Song For Ten
Последнее бескофеиновое утро рабочей недели. Нет, я никогда не привыкну к пытке лишения наркотика, эта вечная фантомная боль в недостающей дымящейся чашке горячего наслаждения. И что за мысли посещают меня во время чтения «Благоволительниц»? Какое удовольствие, когда каждая страница – война и зачистка тыла. Долго не могла решиться взяться за роман. Не из-за непомерных размеров, а из-за особого отношения к теме. Одна из моих ненормальностей в литературной сфере – поиск романа о Второй мировой, который отвечал бы строгим запросам об объективности повествования. Моя странная причуда заключалась и в том, что я хотела увидеть немецкий взгляд на нацизм, но не тот, который предлагают нам на каждом шагу, не раскаяние за преступления и не сентиментальные слезы по умершим со стороны победителей. Я хотела увидеть историю со стороны проигравших, хотела проследить происходящее глазами немца, человека, который был бы таким же винтиком системы, как и наши солдаты. И еще несомненным плюсом было бы, если бы такой герой (повествования, отнюдь не в эпическом смысле) был достаточно образован и рассудителен. До Литтелла я перечитала многие книги, того же Ремарка, который Мария, но не писательница, и браковала десятками, потому очень скептически отнеслась к попытке американо-француза написать роман от имени немецкого офицера СС. Чем большей глупостью мне казалась его идея поначалу, тем с большим рвением я набросилась на книгу, распробовав ее.
Но о чем это я? О том, как смела я отвлекаться на всякие глупости, читая непревзойденный роман? Или о том, что привычку читать ночь напролет надо было оставить в университете? А, может, о том, что вовсе и не странно после таких издевательств над организмом, что мои мысли разбегаются, и я думаю о Бенедикте, потому… я посмотрела на улицу, свет на кухне можно было бы выключить еще пару часов назад… потому что он скоро проснется и выпишет мне по первое число на год вперед.
Я соскочила со стула и осмотрела место происшествия. Пора заметать следы ночных бдений над романом, пока мою прелесть не отобрали противные хоббитцы. Неудачненько как-то со сравнением получилось, хоббитцы-то тут скорее я. Пока Смауг не загреб мое золотце. Да, так намного лучше. Убрала со стола апельсиновые шкурки и яблочные огрызки, выключила свет, прихватила с собой плед, чтобы вернуть на место, и поплелась в ванную, надеясь, что смою с себя недосып. А что не смою, то закрашу. Ох, лучше бы водичка помогла.