My Ultimate Summer Playlist
Шрифт:
– Кэссиди, – сказала я, вспомнив одноименный роман иконы бит-поколения.
– Пикок, – с достоинством ответила девочка.
– Так, мальчики, у кого вы украли это чудо? – уперев руки в бока, спросила я.
– Спокойно, Хеллс. Она его племянница, – ответил Том.
– Сплавить племянницу к одному другу и завеяться куда-то с другим, – не успокаивалась я. – И часто они так с тобою, Мэгг?
Девчушка так по-взрослому посмотрела на них, снисходительно вздохнула и ответила:
– Дети…
Я улыбнулась:
– Мы с тобой подружимся, детка.
– Может,
Бенедикт посмотрел на меня (видимо еще не все в этой компании окончательно потеряли совесть), спрашивая, не против ли я. Вид у него был настолько растерянный и извиняющийся, что я просто не могла отказать. Еще более извиняющегося вида в ответ на отказ я бы просто не выдержала.
– Ладно, только закиньте меня домой на пару минут. Не могу же я в таком виде детей нянчить.
– Я не ребенок, – надулась Мэгги, залезая в машину. То, как она прошлась своими очаровательными маленькими туфельками по кожаному сиденью, вызвало у Хиддлса микроинфаркт. У меня бы тоже, если бы не было так приятно наблюдать за его страданиями.
– А кто сказал, что я о тебе? – улыбнулась я, садясь следом за девочкой. Только вот Шону понадобится что-то покруче няни. Скорая помощь и экстремальная медицина. Но он об этом еще не подозревает.
Нас с Мэгги изолировали на заднем сидении. Бен и Том о чем-то разговаривали. Но мы, увлеченные собственными общими интересами, не обращали внимания на взрослые разговоры.
– Это Тинк? – спросила меня Мэгги, дотрагиваясь до сережки.
– Любишь Питера Пена?
– Кого?
– Это фея из «Питера Пена».
– Книги – это скучно. Фея из мультика.
Я осуждающе посмотрела на Бенедикта, он, видать, почувствовал, что что-то прожигает дырку в его спине, и обернулся. И встретился с моим взглядом.
– Что я уже успел сделать не так?
– Твоя племянница не знает «Питера Пена». Как это так, Бенедикт Тимоти Карлтон?
Он ничего не ответил и вернулся к более интересному разговору с Хиддлсом. Еще бы. А я решила восполнить пробелы в воспитании этого ребенка и познакомить его с мировой классикой. Объяснить, что читать – это весело. В общем, вконец испортить бедное невинное существо.
***
– Привет, Шон, – улыбнулась я удивленной и слегка заспанной мордашке друга. Он явно не был морально готов получить в придачу к гиперактивному ребенку еще и гиперактивную взрослую. Хотя… все относительно. Не знаю, кто из нас, девчушка в платьице цвета хаки или я в шортах с оборочками и футболке с Мушу, выглядел более взросло. Я бросилась к Шону и наградила его вместо дружеских объятий фрисби и книжкой, которые прихватила дома.
– Привет, Мэгги, – поздоровался он с девочкой, которая явно не питала к нему столь нежных чувств, которые он пытался изобразить при встрече. Как она поделилась со мною по секрету: «Он ску-у-учный».
– Так мы в парк? – спросила я с энтузиазмом и нетерпением, которого хватило бы на нас двоих.
Шон согласно кивнул, отправляя возложенный на него груз в огромный рюкзак за плечами. Надо же, основательно подготовился. Наверное, там и бинты с йодом,
Пока мы ехали в метро, я поддерживала разговор только с Мэгги. Шон, вроде бы, даже не обижался.
– Как так случилось, что ты знаешь Тинк, а Питера нет?
– Мультик смотрела, – растолковывала она мне, как малому ребенку, – говорила же.
Мультик с феей, но без Питера? И тут я вспомнила свежие похождения Тинк в компьютерной анимации. Все ясно, ребенок современных технологий.
– Ты, небось, и «Мулан» не видела, и «Лило и Стич»? – спросила я.
– Нет, а что это?
«Бедный ребенок, у тебя же все детство забрали!» – чуть не запричитала я. Золотая классика Диснея, а они смотрят «Шреков всяких». Не то чтобы я была против прогресса, но ничто не сравниться с рисованной анимацией.
– Мультики, надо будет показать тебе их.
Шон со всей присущей ему обстоятельностью разбивал на траве чуть ли не древнеримский военный лагерь, а мы с Мэгги перебрасывались фрисби. Вдвоем это не так весело, как в компании. Мы попытались вытащить Шона, который, казалось, слился с покрывалом, когда мы подошли к нему. Все, что угодно, лишь бы не участвовать в наших играх. Пасовал он, когда мы наперегонки носились вокруг пруда, пытался отвертеться от очередной партии в салки, но я была непреклонна. Пришлось погонять за нами с часок.
Видели бы вы, как он был благодарен судьбе, когда мы приземлились на подстилку, и я открыла книгу. «Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают», – читала я, вспоминая, как впервые открыла книгу. Тогда, еще в детстве, я влюбилась в первое предложение Джеймса Барри. По-детски, конечно. Мэгги увлекло происходящее в книге не меньше, чем меня когда-то. Отрываясь от чтения, я видела, как меняется выражение ее лица. Девочка представляла то, что происходит, сопереживала героям. Так трогательно.
Так мы и сидели, каждый в своей сказке. Мэгги переживала приключения Питера Пена впервые. Я уже, наверное, раз в пятый, но все так же ярко, как в первый. Почти, ибо к повествованию примешивались и собственные воспоминания, ассоциации. Шон расслаблено прислонился к дереву и слушал. Не знаю, что творилось в его голове, но выглядел он значительно лучше, чем утром. Никакой усталости, только довольная улыбка.
– Вот они где! – сказал Бенедикт, подходя к своей племяшке.
Надо же прервать посреди предложения. Как невоспитанно. Я недовольно смерила его взглядом и закрыла книгу.
– Но я хочу знать, чем все закончится. Бен, правда, Хеллс поедет с нами и дочитает?
Бенедикт воззрился на меня, мол, вот, что ты с детьми делаешь.
– Что ты, малышка, мне пора домой. Поздно уже, и я порядком устала. Твой дядя почитает тебе.
Я ответила на его благодарный взгляд не менее дружелюбным. Мало того, что я весь день прикрывала его с его же племянницей, так он еще и недоволен чем-то.
– Но я хочу, чтобы это была ты, – не отставала Мэгги и вцепилась в меня мертвой хваткой. – Если ты стесняешься и не хочешь к нам, давай поедем к тебе.