My Ultimate Winter Playlist or Let's Do It
Шрифт:
– Да, Том, - ответила я, морально готовясь выслушать семейного терапевта. – Чем обязана?
– Вы позвонили сотруднику британского тв-шоу Top Gear Хелене, - передразнил мой тон несносный дуралей Хиддлс.
– Намек понят, - перебила я собственный автоответчик, - чего хочет от меня услада моих ушей и бич моих нервов?
– Я весь растаял, подруга, это как секс по телефону, только круче. Но вернемся к делу, пока Амели не начала ревновать, - я услышала приглушенную французскую речь по ту сторону связи и улыбнулась, представляя воспитательный процесс, которому подвергнется этот блистательный артист
– А что Бенедикт?
– У вас с ним поразительное единогласие в этом вопросе. Он спросил точно то же, я думал, что ты решительней и умнее, научилась же командовать своими мужиками, ответишь быстро и конкретно по теме.
Вы дозвонились в сервис «Распланируй вечер за лучших друзей», чем могу быть полезна? В любой другой день я была бы счастлива помочь, но сегодня предпочла обсуждение взаимных претензий или изоляцию в комнате с книгой без посторонних свидетелей.
– В театр я никак не успеваю, слишком много работы, задерживаюсь, - на автомате соврала я. Черт, если так дальше пойдет, то мой нос начнет исполнять обязанности совести и возьмет пример с Пиноккио. – Скажите, в котором часу и куда собираетесь идти ужинать, я с удовольствием присоединюсь. Только постарайтесь выбрать ресторан попроще, я в джинсах, - спохватилась я, вспоминая о любви Томаса к романтичным жестам.
– Это же совсем другой разговор, Хеллс. Всегда знал, что из вас двоих ты самая сообразительная. Закажу столик, скину адрес, а ты не засиживайся больно за компьютером, а то сменишь очки, как превентивную меру, на необходимую.
– Я тебе тоже искренне желаю всех благ, Хиддлстон, - раздражаясь излишней заботливостью мужчины, ответила я и положила трубку. На меня перепугано посмотрел Джейсон, но, перехватив мой взгляд, благоразумно зарылся в бумаги, не испытывая ни малейшего желания получить пожелание, аналогичное тому, что я выдала Тому.
***
Амели и Том переглядывались, телепатически ставя нам диагноз, я наблюдала за тем, как очередная порция поздних пешеходов переплывает улицу, и теребила шарф на шее, будто он жил собственной жизнью и стягивался вокруг шеи все туже и туже. Психологи любители трактовать человеческие жесты и мимику сказали бы, что меня гнетет и душит обстановка за столом. Будто для этого надо лет пять вкалывать на диплом! Да, мне было некомфортно, но большей частью потому, что своим поведением мы портили вечер Тому и Амели. Бенедикт выбирал из салата кешью, который просил туда не класть. По-моему, повар сделал ему большое одолжение. Вместо того чтобы смотреть на меня и друзей, он нашел занятие, оправдывающее его невнимание.
Ребята расспрашивали его о спектакле, Том подшучивал над тем, что BBC сейчас кусают локти, думая над тем, как бы они сократили бюджет «Пустой короны», если бы отдали роль Камбербэтчу, а не Уишоу, Амели интересовалась, как мне достались украшения, которые я гордо демонстрировала на Берлинале, но светская беседа не клеилась.
– Да, что с вами такое? – не вытерпел Том. Его доконало то, как мы синхронно колупали каждый свою панна-котту, и не реагировали на его шутки по поводу
– Ничего, - ответил Бенедикт.
– Теперь я буду знать, как это называется, спасибо, - буркнула я. Это были первые слова, которые я сказала ему за вечер, и первое сложное предложение за два дня, что ж Хиддлстон может собой гордиться, целительный эффект шоковой терапии на лицо.
– А как ты предпочитаешь это называть? – Бенедикт повернулся ко мне, пылая от возмущения, я ответила ему холодным отрешенным взглядом. Меня это не задевает, я всего лишь высказываю свое мнение. Я спокойна и несокрушима, как… - Представляешь, Том, она бросила меня посреди вечеринки в Грюневальде, а сама пошла с каким-то стариком с замашками последнего немецкого кайзера…как его *так же, как и его, - ехидно заметила про себя я* … не важно. Целый вечер мило флиртовала с ним и щебетала на немецком, а мне пришлось довольствоваться обществом ее бывшего…
– Он мне не бывший, - выпалила я, невозмутимость дала трещину.
– …который, похоже, единственный в этом сборище образован настолько, чтобы понимать английский.
– Да ты хам, друг мой. И жуткий ревнивец. Понимаешь, как смешно звучат твои обвинения? Если бы тебя интересовало что-то, кроме сострадания к собственной персоне, ты бы одернул меня и попросил говорить на английском. Извини, что увлеклась и начала отвечать на том языке, на котором со мной заговорили, - к своему стыду уже и не помнила, когда мы с Вильгельмом перешли на язык Гете. Микроприступ раскаяния слегка остудил меня и удержал от более колких замечаний.
– Как просто, извини. Ты пришла со мной и просто не имела права бросать меня. Ты же моя девушка, в конце концов!
– Я-я-я! – снова взорвалось во мне возмущение. – Послушай себя! Одни притяжательные местоимения. А твоя девушка имеет право на шаг влево и вправо, на ошибку, может расслабиться или это не прописано в акте купли-продажи? – еле сдерживалась я, чтобы не кричать. Перевела дыхание, взглянула на ошарашенного Бенедикта. Неужели дошло? И фыркнула, - моя, - скомкала салфетку, посмотрела на взволнованные лица Амели и Тома, улыбнулась им.
– Извините за испорченный вечер, ребята.
«Знала же, что это плохая идея», - корила себя я, выходя из ресторана. Терпеть не могу драму, искренне сожалею, что от ближайших столиков не скрылись наши конфликты, несмотря на спокойный тон, они могли расслышать обрывки разговора. Я спокойно встала, прошла мимо метрдотеля, похвалила кухню, забрала пальто и, только выйдя на улицу, позволила себе ускорить шаг, по дороге набирая такси. Мне тут же пообещали машину, но придется вернуться на пару десятков спринтерских метров назад ко входу в ресторан.
Авто подъехало как раз тогда, когда в дверях показался Бенедикт. Я вспомнила практику с захлопыванием дверей прямо перед источником раздражения, быстро юркнула на сиденье, но шарф зацепился за стеклоподъемник, и мне пришлось отцеплять петли любимой вещи ценой утраты драгоценных секунд. Когда я схватилась за ручку, чтобы хлопнуть дверцей, она оказала сопротивление. Я подняла взгляд и увидела его руку на стойке двери.
– Возьмете еще одного пассажира? – обратился он к водителю.
Тот пожал плечами, ему-то было ровным счетом по барабану, но для приличия он выдал: