Мы умираем за Игниум
Шрифт:
Обстрел усиливался. У меня ёкнуло в сердце, когда ригга едва не скользнула на небольшой лавине, но наш неторопливый старикашка удержался благодаря широким ступням. Второй раз стало не по себе, когда я увидел луч от игниумового копья, едва не попавший нам в кабину.
— Ещё немного! — я повернул рычаг.
Если бы здесь был Валь, я бы пустил его, мы бы быстро отсюда убрались. Но придётся самим. На пульте моргали лампы перегрева двигателей, пришлось открывать часть секций, чтобы внутренности машины
— Готовы к стрельбе, — сказал Кичиро по рации. — Продвигайтесь дальше.
Я и не думал останавливаться. Можно только сказать спасибо врагам, что не стреляют из осадных миномётов. Хотят пройти сами, но если бы знали, в какой ригге сидит Ян, то тогда бы рискнули разрушить дорогу и вызвать лавину. Но пока нам везло.
Дорога стала шире. Казалось бы, только что была узкая тропинка, закрытая с одной стороны горой, а с другой — рекой, а вот уже широченный проход. Мы почти вышли в долину. Слышно, как от перегрузки скрипят суставы Старого Герберта.
— Остановка и поворот! — объявил я.
Вот теперь пора.
Союзные ригги дали залп прямо по горе, нависающей над дорогой. Мы развернулись и тоже выстрелили из всего, что было.
Бесполезно.
Вместо лавины, способной остановить преследователей, получился какой-то пшик, опасный разве что для скалолазов, а не для боевых машин. А вражеские катафракты с эмблемами нескольких Великих Домов уже показались в зоне прямой видимости. Пока их всего пять, остальные на дороге, но скоро они прорвутся на открытое место.
— Принимаем бой, — объявил Кичиро Кобаяши.
Теперь никуда и не деться.
— Янек, готовь трёхсотку!
— Больше нет снаряда, — ответил Ян. — У нас только всякая мелочь осталась.
— Плевать! Стреляй, не давай им прицелиться!
Из всех стволов палили союзные ригги, а по ним в ответ стреляли вражеские. В оптику видны только следы снарядов и взрывы. Казалось, что врагов слишком много. Ян отправил в ту сторону ракету, последнюю, что у нас осталась.
Я видел её недолгий полёт. Она летела, оставляя за собой тонкий шлейф, а потом грустно упала среди боевых машин.
Но взрыв оказался несоразмерно мощным. Он был таким большим, что скрыл огнём всё, что было под горой. Даже гора содрогнулась. Кажется, вот сейчас-то лавина точно начнётся.
Ещё один взрыв, более мощный. Я посмотрел в боковую оптику. Какая-то ригга, такая же огромная, как Исполин дома Сантек шла прямо через реку, даже не обращая внимания на то, что погрузилась почти наполовину. Видно только силуэт, но я узнал Ужас Глубин, я видел его на картинке.
Другая ригга, такая же огромная, стреляла, поливая вход в долину со всех пушек, а пушек этих были целые батареи, больших и малых, на любой вкус. Из его огромных наплечных блоков летели десятки ракет, расчерчивая небо
А потом появился и третий исполин. Нестандартный, ведь он ходил на четырёх ногах, а не на двух. Будто это огромная собака, напичканная пушками. Ищейка, о которой любил помечтать Валентин. У неё мало пушек, но её снаряды взрывались особенно громко.
Радар разрывался от большого количества новых точек, а потом вообще погас.
— Это всё наши, — сказал Ян и развалился в кресле, вытирая лоб.
— Ага, только лавине на это наплевать! — сказал я и опять развернул риггу, торопясь уйти с опасного места.
Ригги Академии последовали нашему примеру, а в спину нам больше не стреляли. Вражеские катафракты сами торопились убраться, но под обстрелом тяжёлых орудий исполинов это казалось непосильной задачей.
Я пустил Яна на своё место и посмотрел в оптику заднего вида. Из-за темноты плохо видно, но я заметил, как один катафракт всё же рухнул в реку, а другой лежал на спине, пока его не засыпало волной снега, камней и грязи. Понятия не имею, что там с остальными, но лишь бы их не увидеть ещё раз в ближайшее время.
— Неужели мы выжили? — спросила Мария, обняла меня и заплакала. Оставалось только прижать её к себе, чтобы успокоилась.
Эпилог
Во дворце Дома Варга было холодно, но в палате Валентина был растопленный камин. Сам близнец был укутан в толстое одеяло. Валь не спал.
— Марк? — слабым голосом произнёс он.
— Пришёл тебя проведать, — сказал я и сел на край кровати.
— Прости, — он протянул мне руку. — Извини за то, что наставил на тебя пушку. Как же ты был прав.
— Не стоит, Валь, я не сержусь.
Я протянул ему свою, он её сжал, но не выпускал.
— Говоришь, что он выжил, — продолжил Валь. Он сжал пальцы сильнее. — Это хорошо. Я должен с ним встретиться. Я его увижу, а потом сам отпилю ему ноги. Потом отрежу ему яйца, вспорю живот и положу их туда.
Он сжал мою руку так, что стало больно.
— Валь, успокойся, — попросил я.
— Я вырву ему глаза ложкой! Я раздавлю ему череп, а потом оторву ему башку нахрен! А потом… а потом я сожгу этого предателя!
Валентин отпустил мою руку.
— Эта предательская сука будет страдать, я клянусь, — прохрипел он и продолжил спокойнее: — Эта сука пожалеет обо всём. Он умрёт.
Валь закрыл глаза и через несколько секунд засопел. Я потёр свою отдавленную ладонь и накрыл его одеялом.
— Держись, брат, — сказал я. — Ты дома, а мы рядом.
Комнату Яна найти было сложно, но прислуга помогла. Янек сидел на кровати и что-то смотрел в своём блокноте, но при виде меня убрал его под подушку.