Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
Нас ждут нелёгкие времена.
POV Билл
Craig David — Insomnia
— Ну, что скажешь?
Не отрывая от стопки бумаг, возложенных на рабочем столе своей начальницы и, по совместительству, мамы, я возвёл в воздух большой палец.
— А сейчас?
Подняв свой взгляд, полный отчаяния, я посмотрел на Мелани, старательно составляющую букет из свежих цветов в кабинете миссис Трюмпер, а точнее «о боже, Билл, вы с мамой так похожи!» (К сведению, на маму мы с Томом были мало похожи, ну да ладно) и невыносимо действовала мне на нервы своим писклявым (я всё ещё думал, что она
— Замечательный букет!
— Спасибо! — радостно воскликнула блондинка и сложила ладони. — Я окончила курсы флориста. Знаешь, было так здорово! Я просто обожаю цветы и...
И «бла бла бла»... Такое ощущение, что эта девица способна разговаривать сутками напролёт. Её истории (пусть иногда и повторяющиеся) никогда не заканчивались, а энергии хватало на то, чтобы одновременно работать и чесать языком. К моему сожалению, со своими обязанностями Мелани отлично справлялась, поэтому мама, как и все остальные, терпели её стремление переболтать всех в этом мире.
После успешно состоявшейся выставки моя «работа» в галерее «Insomnia» продолжалась. Не смотря на обещания мамы оставить меня в покое сразу после торжественного события фирмы, мне пришлось помогать ей и дальше. Она уже занималась тем, что подбирала для галереи недостающий персонал, и я практически считал дни до окончания моего заключения в этом прекрасном и одновременно отвратительном месте. Думаю, не стоит уточнять почему«Insomnia» казалась мне отвратительным местом?
Виктория МакИвен прекрасно делала вид, что между нами ничего НИКОГДА в жизни не было, как, собственно и всегда. Это отлично у неё получалось. Как только мы сталкивались (а это происходило чаще, чем нам обоим хотелось бы), все вокруг как будто чувствовали напряжение, образовывающееся между нами. Никто не понимал, почему мы так ненавидим друг друга, а мама, при виде которой мы вели себя сдержанно, всё прекра-а-асно понимала, но молчала, к счастью для меня, не пытаясь вывести кого-либо из нас на разговор.
Конечно, и я, и Виктория, старались свести наше общение к минимуму, но нам не всегда это удавалось. Меня дико бесило, когда я был вынужден советоваться с ней, что-то обсуждать и докладывать. Каждый раз, когда мой взгляд встречался с чёрными глазами, по моему телу пробегал неприятный холодок, а затем всего меня бросало в жар. Глядя на Викторию, я просто не мог не вспоминать вечеринку в клубе, которая закончилась тем, о чём я жалел. Я вообще стал часто о чём-то жалеть, и от этого мне становилось тошно.
Мне нравилось делать то, что я делал в галерее. Я обожал творческую работу, практически не обращая внимания на ненавистную бумажную, и тем самым мог хотя бы на время отвлечься. Но лишь до определённого момента — встречи с Викторией. Слава богу, в этом помещении есть тот, кто раздражает меня до мозга костей и заставляет отвлечься от вечно недовольной мисс МакИвен. Мелани, спасибо тебе!
— ... А потом я села к нему в машину, и оказалось, что закончился бензин. Представляешь?! Вот умора! Я очень долго смеялась, пока не поняла, что придётся идти пешком. И... Билл, ты меня слушаешь?
Вдохнув в себя побольше
— Кажется, я тут закончил. Ты, очевидно, тоже, — покосившись в сторону и вправду красивого букета цветов, которые наполняли изящную вазу, сказал я. — Пойду, пообедаю.
— Одну секунду, Билл, — Мелани нахмурилась и взглянула на наручные часы. — Тебе нужно зайти к МакИвен, она доделала все фото, которые нужно отправить на электронную почту этим... как их?..
— Я понял, миссис Трюмпер сказала, что сама всё отправит, — недовольно пробормотал я, сдерживая стон отчаяния от нежелания посещать кабинет Виктории и Аманды.
— Хорошо, как скажешь, — улыбнулась девушка и двинулась к выходу. Остановившись возле двери, она обернулась на меня. — Идёшь?
Боже... Да она же следит за каждым моим шагом...
— Да, да, — мотнув головой, сказал я, и мы с Мелани вместе покинули кабинет мамы.
— А вот и МакИвен, — скривилась блондинка, потормошив меня за рукав свободной белой рубашки. — Собственной персоной, — тут же хмыкнула Мелани. — Выбралась из своей норы.
Ничего не отвечая ядовитой особе, что просверливала огромную дыру во лбу Виктории, я направился к ней навстречу, по дороге собираясь с силами и про себя проговаривая: «Дыши, Билл, дыши».
— Эй, МакИвен, — выкрикнул я, махнув Виктории рукой, и та мгновенно остановилась. Развернувшись ко мне, она закатила глаза и подошла поближе.
— Чего тебе, Каулитц? — равнодушно произнесла девушка и сложила руки на груди, словно защищаясь от меня.
— Мне нужны фото для итальянцев, — как можно более непринуждённо проговорил я, пытаясь не смотреть в чёрные глаза.
— Сброшу на флешку через полчаса, — отводя свой взгляд, пробурчала Виктория и сразу же зашагала прочь.
Я схватил девушку за запястье и тут же встретился с возмущённой физиономией МакИвен, которая с непониманием смотрела на своё запястье, зажатое в моей ладони.
— У меня нет получаса, — не отпуская руку Виктории, сказал я.
— У меня обед, придурок, — вырвавшись, прошипела она.
— Скажи это миссис Трюмпер, которой фото нужны прямо сейчас! — соврал я, горделиво вздёрнув подбородок. Конечно, моей маме не требовались фото сию минуту, но я не хотел давать МакИвен спуску.
— Сейчас сброшу, БОСС, — мучительно медленно проговорила Виктория, приблизившись к моему лицу. Её глаза метали молнии, и я почувствовал, как хрупкое тело девушки чуть ли не сотрясалось от гнева. Я получал удовольствие. Осознание того, что я вызываю у Виктории подобные эмоции, давало мне надежду. Но на что? Я и сам не знал.
Глядя вслед уходящей блондинке, которая громко стучала невысокими каблуками по поверхности пола и слегка покачивала бёдрами, я перестал даже моргать. Всё-таки, Виктория МакИвен была чертовски привлекательна, и этого у неё точно не отнять...
— Стерва, — раздалось около моего уха, и, повернувшись, я узрел Мелани, которая также как и я прожигала удаляющуюся спину Виктории своим взглядом. Не смотря на то, что я ничего не ответил, внутри себя я согласился с её высказыванием на все сто процентов. А может даже и двести...