Мы влипли

Стужева Инна

— Значит, ставлю десять? — уточняет тот.

— Ставь двадцать, — хмыкает Семен, — ты ж меня знаешь.

Парни уходят, а Семен, наоборот, подходит вплотную, рывком поднимает меня с места и теперь пялится на мое лицо.

— Когда кончится действие этой чертовой воды? — спрашиваю я.

На этот вопрос уходят почти все силы, что я копила, сидя без движения.

— Не знаю, — беззаботно отзывается он, — час, может два. Может и всю ночь. Ты много выпила, и кстати, еще хорошо держишься. Другие от пары глотков

расклеиваются. Я бы даже воспользовался, но оставим это на сладкое, на после боя. Сейчас некогда. Разве что…

И его взгляд застывает на моих губах.

— Не смей, — шепчу, но Семен уже подвигается ближе.

— Достанешься ты мне, Полька, а наш Матвей с позором уползет с ринга, как побитая собака.

— Ты так уверен в себе.

— Я знаю средства, благодаря которым меня невозможно победить. Так что у него нет шансов.

— Допинг?

— Как ты можешь, — дурашливо тянет Семен и я понимаю, что так и есть, я угадала.

— Это не честно!

— Пфф, при чем здесь честность? Парням нужны зрелища и возможность срубить бабла. Так что, я надеюсь, твой Матвей, с его способностями и отличной реакцией, продержится хотя бы чуть дольше остальных. Чуть дольше, но не победит. Так что, готовься к нашей с тобой нежной дружбе.

— Это ты уползешь с ринга, как побитая собака, а не он. Один раз он уже тебя побил, побьет и второй. Да так, что ты потом неделю подняться не сможешь.

— Как ты его защищаешь. Что ж, тем интереснее будет наблюдать за твоей реакцией в конце вечера.

— Даже если он проиграет, без разницы. Он все равно в тысячу раз лучше, чем ты или кто-то еще. При любом раскладе. Неважно, победит или проиграет.

Если моя первая тирада не возымела никакого эффекта, то последние слова, похоже, сильно цепляют Семена. Лицо его становится хмурым и злым. А желваки ходят ходуном.

— Ща договоришься, Полька.

С этими словами он толкает меня так, что я отлетаю к стене. Подходит в один шаг и впивается губами в мои губы. Прекрасно зная, что я не смогу оказать должного сопротивления.

Я пытаюсь оттолкнуть эту тушу что есть сил, но ничего не выходит. Он сминает мои губы своими и не дает увернуться. Мне остается только терпеть и стараться сделать все, чтобы не свалиться в обморок.

Проходит, наверное, вечность пока он, наконец, не отрывается от меня и не отступает. Дышит тяжело, а во взгляде столько ненависти.

Я сгибаю руку и подношу к губам. Рукавом кофты пытаюсь стереть привкус его губ со своих, чем вызываю у парня новый приступ злости.

— Пошли, — рявкает он и тянет за руку, — шоу начинается. И ты, я вижу, совсем забыла, какой сюрприз у нас приготовлен для девчонок. Будешь сидеть на самом почетном месте, с которого представится прекрасный обзор.

Последнюю фразу он произносит уже с усмешкой.

Коридорами мы выходим в зал и тут же на меня обрушивается

тысяча звуков.

Глава 22

Полина

Для загородного дома зал очень просторный, и сейчас он забит битком. В основном это парни разного возраста, спортивной комплекции и дорого одетые.

Все оживлены. Смеются, переговариваются и пребывают в отличном настроении.

В глубине зала я вижу хорошо освещенный ринг, установленный достаточно высоко над полом, чтобы происходящее на нем мог видеть каждый из пришедших. Вокруг ринга скопление народа наибольшее и снуют те самые девушки, которые занимались моей внешностью.

Мой взгляд скользит дальше, и вдруг утыкается в громоздкую уродливую конструкцию из толстых металлических прутьев. Все тело прошибает новая волна страха и отвращения ко всему происходящему.

Клетка. Она существует в реальности, как я могла забыть про нее?

Ужасная, отвратительная клетка на цепях, которую подвешивают под потолком, над всеми присутствующими, пока проходят бои. Та самая, про которую упоминала Катя.

Похоже это и есть сюрприз Семена. Хочет посадить меня в эту клетку, и чтобы все пялились.

Лучше умереть, чем это.

— Как тебе?

Губы Семена у самого моего уха и кажется, он очень доволен моей реакцией на увиденное.

— Нравится задумка? — тянет медовым голосом, подтверждая мои догадки, — это и есть сюрприз.

Я молчу.

— А мне вот даже очень, — хихикает он, — круто будешь там смотреться. Надо не забыть сделать селфи на память.

— Ты больной, Семен!

— Это называется работа с аудиторией, Полька.

— Это называется больной на всю голову. И твоя аудитория тоже, раз ей нравится такое.

— А че мы вдруг остановились? Идем, идем, — веселится Семен дальше.

— Посадишь меня туда?

— Не хочется, да? Как же! Ты, такая гордая и воротящая от парней нос, и вдруг придется сидеть в клетке перед целой сотней. А они будут пялиться на тебя и делать ставки.

— Придурок.

— Но мы можем договориться. Вместо клетки будешь вешаться на меня весь вечер. Целовать при всех и обнимать. Все в таком духе. Как тебе?

Он хочет положить руку мне на талию, но я отшатываюсь.

— Отвали.

— Значит, клетка? Имей в виду, когда начнешь истерить, чтобы выпустил, будет уже поздно.

— С чего ты решил, что я начну истерить?

— Все так делают. Ну так что, Полька?

Так вот, на что он рассчитывает. На еще одно представление.

— Отвали, — говорю снова, — лучше уж сидеть в клетке, чем делать то, что ты предлагаешь.

— Что ж, ты сама выбрала.

Он грубо подталкивает в спину, а я спотыкаюсь и чуть было не лечу носом вниз. Но все же удерживаюсь на ногах.