Мы вместе «До», а как жить «После»?
Шрифт:
Наши посиделки были в самом разгаре и, казалось, все идет хорошо. Стас не забывал снимать, правда, теперь фокус его камеры переместился на Антошу. Кира с моей мамой обсуждала новую работу. Папа убеждал коллегу по телефону, что стоит отменить факультатив для студентов или перенести на две недели позже. Я же пошла к сыну, не заметив, как следом направился Звягинцев-первый.
— Я не смогу молчать, Мария, — тихо сказал Рома, боясь разбудить малыша.
Мы стояли у кроватки и смотрели на ребенка. Стас же присел на корточки, одной рукой гладил кулачок
— О чем ты? — делала вид, что не понимаю.
— Леха мой друг, — парень сел на край кровати и снова взглянул на Тошу.
Глава 56
— А Масяня мой друг, так что ты, братиш, будешь молчать, — отключив камеру, Стас в упор посмотрел на брата и, не давая ему ответить, продолжил: — Сейчас нет смысла ломать жизнь Антипову и Машке. Пусть все идет, как шло. Наш друг выбор сделал.
— Че ты мелешь? — рыкнул Рома. — Сам же все прекрасно знаешь.
— Братиш, пусть сами разберутся. Не вмешивайся. Ты не знал. Нет твоей вины.
— Сейчас я знаю, — злился Рома.
— У Масяни молоко пропадет, если будет нервничать. Ты этого хочешь? Она, пляха, с меня чуть шкуру не спустила, когда я пытался уговорить ее быть благоразумной и признаться. Не надо сейчас создавать стрессовых ситуаций, братиш.
— Как это… пропадет? — с недоверием уставился на меня Звягинцев-первый.
— Вот так, — пожала я плечами, покусывая губы. — Придется на смеси переводить Антошу.
Пока мы переглядывались со Стасом, Рома полез в сотовый. Что-то читал и хмурился, а я дышала через раз, боясь, что прямо сейчас тот напишет Антипову.
— Ром, — взмолилась, глядя затравленно, присев рядом. — прошу тебя! Умоляю! Не говори ничего Леше. Дай мне время.
— Пишут, что год достаточный срок для кормления грудью, — с видом знатока выдал Роман. — Потом я молчать не буду. А с тобой, Стас, мы позже поговорим.
На этой ноте посиделки закончились. Чета Заягинцевых уехала. Кира пообещала приходить нянчиться. Стас задержался.
— Что теперь делать? — присела рядом с близнецом, поправив на его рубашке воротник.
— Не пыли, Масянь. За год воды утечет немеряно. Повезло, что Ромыч легковерный… — он задумчиво стучал указательным пальцем по подбородку. — Братишка, конечно, не забудет. Но может передумать. Хер знает, как там у Лехи жизнь сложится.
— Ну да… Может свой ребенок появится, — опустила глаза и прочистила осипшее горло.
— Тошка тоже его ребенок, Масянь. И, может, папаша был бы сейчас здесь, дай ты ему шанс узнать об этом.
— Нет.
— Ну что ты за дура, а? Ладно, мне ехать пора. Завтра в одиннадцать прием у педиатра. Заеду за вами.
— Спасибо тебе за все, — обняла Стаса у входной двери.
— Рано прощаешься, — похлопал он меня дружески по спине. — Я еще Тошика не научил пользоваться презервативами и на его свадьбе не погулял.
— Давай на твоей сначала гульнем, — пихнула его в плечо.
— А ты женоненавистница, Сафронова. Я ж
— Первый раз нет желания спорить.
Проводив Стаса, я вернулась в комнату. Мама с папой убирали со стола довольные и счастливые, называя друг друга бабушка и дедушка. Это у них теперь новый виток нежного обращения. Мешать не стала и ушла к своему маленькому счастью.
… Совмещение учебы и материнства оказалось той еще задачкой. Родители запретили бросать занятия и через два месяца возили мне Антошу на кормление в универ. Это полный писец. Я скучала по сыну как одержимая. Казалось, будто что-то не так и без меня никто не справится. На деле же все справлялись лучше меня.
Когда полезли первые зубы, а температура Тоши поднялась выше тридцати семи, меня охватила настоящая паника. Устроила скандал в больнице, подняла весь персонал до главврача и ведущего хирурга. В спину мне так и прилетело: «шибанутая мамаша». Да и плевать, что думали остальные! Главное, что я уверилась: ничего страшного не происходит, все в пределах нормы. А уж когда сын тяпнул меня за сосок, тут я и вовсе обрадовалась. Два зуба вылезло! Но больно от укуса было до звездочек в глазах.
В общем, жизнь изменилась в лучшую сторону. Стала наполненной и яркой. Друзья рядом, родители не отпускали от себя, говоря, что им будет одиноко. Да я и сама не стремилась куда-то. Все понимала. Ни профессии, ни работы, ни денег. На что бы я содержала ребенка? Страшно подумать, как бы все обернулось, не будь мои предки лучшими из людей.
Бессонные ночи остались позади, а Антоша привык спать со мной. Под его сладкое сопение засыпала быстро, с улыбкой на губах. Маленькая копия отца будоражила память, и были ночи, когда я привычно плакала в подушку, но стоило провести по пухлой маленькой щечке, почувствовать тепло сына, как я успокаивалась. Пусть у Антипова тоже все будет хорошо. Желала этого искренне.
Мы сидели в кафе и ждали, когда мой папа привезет Тошу. Сегодня моему маленькому принцу исполнился годик. Родители отмечали с соседями. Мама перезнакомилась с половиной двора, пока гуляла с внуком. Я же с друзьями отделилась. Давно никуда не выходила.
— Масяня, с тебя судимость сняли? — Стас откинул в сторону меню и сделал глоток сока.
— Ага, — кивнула я на его шутку. — И выдали разрешение на еще одно убийство. Так и сказали: найдешь достойного шутника — расправься не задумываясь.
— Я серьезно, пляха. Хочу вас с Антошкой свозить за границу. Ему уже можно, если недалеко. Надо чтобы у тебя судимости не было.
— Стас, ты сейчас меня злишь, правда, — вскипела я.
— Он прав, — вмешался Рома. — Сколько тебе дали по условке?
— Бесите, — еле сдерживалась, чтобы не психануть и не уйти.
— Ты ответить можешь нормально? — Звягинцев-первый тяжело вздохнул. — Не чужие уже люди, а ты все корчишь из себя зайку.
— Кира, если ты его не треснешь, то это сделаю я, — достали они меня! — И вообще, знаете что? Я передумала с вами проводить вечер. Пока всем!