Мы воевали на Ли-2
Шрифт:
— Завтра будем бомбить Кенигсберг днем, — произнес наконец он. В его голосе я уловил горечь. — Похоже, без сопровождения пойдем.
Мы никогда не наносили удара днем. Тихоходным, плохо вооруженным Ли-2 ночь была защитницей. А днем?! Неужели нас отдают врагу в качестве легкой добычи?
Однако незадолго до вылета получили уточнение. Кенигсберг полетят бомбить около 250 бомбардировщиков фронтовой авиации и более 500 — из АДД. Прикрывать удар будут больше 100 истребителей. До подхода наших самолетов к городу-крепости штурмовики и бомбардировщики нанесут удары по основным аэродромам фашистов, чтобы подавить истребительную
В подобных операциях полку участвовать еще не приходилось. Бомбовую нагрузку взяли максимальную: по четыре двухсотпятидесятикилограммовые фугаски подвешены под самолет, пятьсот килограммов малокалиберных бомб в ящиках ждут своего часа в грузовых кабинах. Взревели двигатели. Резкий их рев заполнил, кажется, весь мир. Тяжело переваливаясь, Ли-2 выруливают на старт и уходят в небо.
Трое суток пробивали наши войска путь к крепости. И все это время мы работали без сна и отдыха. Девизом полка стали слова: «Не выпустим из Восточной Пруссии ни одного гитлеровца!» Вылеты следовали один за другим. Менялись цели, удаленность их, защищенность средствами ПВО, а мир внизу, казалось, превратился в один сплошной пожар, затянутый разноцветными дымами.
9 апреля утром в составе экипажа старшего лейтенанта К. П. Павлова я вновь занимаю свое уже ставшее привычным место бортмеханика в пилотской кабине, Летим на разведку. Моторы тянут сильно, ровно. Высоту 1200 метров набираем в считанные минуты. Штурман В. А. Алисов записывает в журнал метеоданные, которые радист каждые 10 минут передает на КП полка. Плывут внизу фольварки, черепичные крыши, дороги, залитые весенними дождями… Внезапно по СПУ раздается голос Павлова:
— Экипаж! Кенигсберг взят!
Сердце дрогнуло от радости. Значит, отсюда уйдем живыми. Мы пролетели над окраинами города. Зенитки молчат. Сплошной дым, в котором кое-где копошатся языки пламени, застилает крепость, порт. С Балтийского моря идет туман. Надо возвращаться. Что ж, еще одна страница войны перевернута. Курс — на запад!
Теперь мы поддерживаем войска 1-го Белорусского фронта, ведущие бои на Берлинском направлении. Получена команда готовиться к выполнению особо важного задания. Весь личный состав полка собран на стоянках самолетов. Авиационные специалисты одной эскадрильи ведут осмотр машин другой. Все стремятся найти у соседей как можно больше недостатков. Свежим взглядом сделать это проще. Обнаруженные дефекты мелкие, но и они могут стать причиной отказа в небе приборов, радиооборудования, силовых установок.
Особую тревогу и у нас, технических специалистов, и у летного состава вызывают двигатели. На многих Ли-2 стоят моторы после первого, второго, а то и третьего ремонтов, с изношенной цилиндро-поршневой группой. Гарантийный ресурс большинства из них закончился, а новых нет. В душе живет совершенно ясное ощущение, что самолеты очень устали воевать, их силы на исходе.
16 апреля во второй половине ночи — боевой вылет. Похоже, тот самый, особый, к которому мы столь тщательно готовились. Небо дрожит от рева бомбардировщиков. Сотни их, невидимые, грозные, идут над нами на запад. Зеленая ракета чертит свой привычный след. Пора! Полк поднимается в воздух.
Летим на Зееловские высоты!
Ли-2 подрагивает на воздушных ухабах, входит в коридор, созданный прожекторами наведения, указующий цель. Вспышки выстрелов артиллерийских орудий внизу под нами становятся все чаще.
— На боевом! —
И вдруг ночь словно раскололась! Свет яркий, режущий, невиданной мощи, затопил весь передний край врага. Мы не сразу поняли, что это одновременно включились десятки зенитных прожекторов, чтобы слепить противника. А вслед за валом света на позиции фашистов накатил вал огня. Ударили «катюши», пушки, минометы, сотни бомбардировщиков обрушили вниз тысячи бомб… В ночном небе было тесно, а внизу бушевал огненный смерч, В раскрытую грузовую дверь я столкнул ящики с малокалиберными бомбами.
Возмездие… Вот оно и пришло сюда, на землю Германии, под стены Берлина. Ничто теперь уже не сможет спасти фашизм. Это я сейчас понял с особой остротой.
Едва вернулись на аэродром, как пришло новое распоряжение — подготовить к вылету все исправные самолеты, личному составу полка быть неотлучно на летном поле. В сумерках — старт. Двадцать восемь Ли-2 взяли курс на Монхенберг. Бомбим живую силу и технику фашистов, облегчая нашим наземным войскам дорогу в логово Гитлера.
Четыре дня слились в один нескончаемый ряд взлетов, посадок, бомбежек, работы на разных машинах, где нужны были опытные и знающие руки.
20 апреля на заре грозовые тучи затянули небо. Я с удивленном вспомнил, что и природе существует не только грохот битвы и рев моторов, но и гром, дождь, запах сырой земли, Весь день с небольшими перерывами густые плети воды хлестали по крышам, стеклам, фюзеляжам, сбивали последние жухлые лепестки с отцветших яблонь. А вечером тяжело груженные Ли-2 медленно и долго разбегались, отрывались от раскисшей земли и уходили к цели — Берлину. Вместе с ветеранами полка их вели и летчики из недавнего пополнения: Петр Барыков, Константин Кузнецов, Анатолий Кирпичев, Дмитрий Матвеев, Имасутдин Зайнутдинов, Владимир Клычников, Владимир Ялин.
— Несправедливо это, — задумчиво сказал Кузьма Родин, глядя, как улетает полк к столице Германии. — Великая честь войну завершать, а выпала она пацанам. На Берлин должны были бы лететь те, кого мы под Сталинградом оставили, под Курском… А этим — не успели в полк прийти, летать научиться — Берлин подали.
— Не прав ты, Кузьма, — осадил друга Василий Милюков. — Тех, кто головы сложил, не вернешь. А мальчишки? Ну как собьют кого на самом пороге мира…
Предельно изношенные машины, перешагнувшие все мыслимые гарантийные ресурсы, должны были снова и снова лететь в бой. Рисковали мы, техники, выпуская их в полет, рисковали экипажи. На самолете капитана М. К. Аджбы над линией фронта началась сильная тряска двигателя. Пришлось сбрасывать бомбы на передний край фашистов в Янефельде и на одном моторе тянуть домой.
Над озером вышел из строя двигатель на Ли-2 капитана П. И. Фурцева. Выключили его, но при повышенном режиме работы перегрелся второй, начала падать его мощность. Вынужденная посадка. Ее же пришлось совершать лейтенанту Виктору Куприянову, младшему лейтенанту Константину Гудику.
Меняем двигатели, поршневые кольца, цилиндры, маслорадиаторы, вновь и вновь возвращаем машины в строй. Быстрее бы конец! Уже идут уличные бои в Берлине, уже мы бомбим его районы, совершаем налеты на порт Свинемюнде, откуда гитлеровцы пытаются эвакуироваться из Германии, и ясно, что нет смысла в том, что льется кровь и гибнут люди, — война фашизмом проиграна вчистую. Но такова его природа — даже погибая, нести смерть.