Мы все умрём. Но это не точно

Aris me

— Осмунд, прости… я … мне нужно отойти в дамскую комнату.

Гермиона, как кузнечик, вскочила со стула, пробежала по залу и врезалась ладонями в двери туалета. Странно, что они не разлетелись в щепки. Ей хотелось вылезти через окно. Но это значит, что она не добилась бы своей цели с Осмундом. И всё зря. Тео и Драко всё равно уже застукали её, и терять было нечего. Стоило довести всё до конца.

Грейнджер умыла лицо холодной водой из-под крана и услышала, как тихо скрипнули двери.

— Люблю это твоё платье…

Ей

не надо было оборачиваться. Ей даже не надо было слышать голос. Она бы узнала его по мягким, крадущимся шагам.

Драко подошёл к ней со спины, схватил пальцами за подбородок и жадно, ненасытно поцеловал. Сердце громыхало в груди, словно её поймали на месте преступления, а уши даже заложило от волнения. Гермиона только и успела услышать, как двери скрипнули во второй раз, следом щелкнул замок и нервно лязгнула металлическая зажигалка.

Кажется, Теодор тоже был зол.

Грейнджер закрыла глаза, отдаваясь ощущениям и обнимая Малфоя за шею. Его язык блуждал у неё во рту, не спрашивая, почти насильно, и она слабо, мягко обхватывала его губами в ответ. Сзади прижалось второе тёплое тело, и широкие ладони легли на бёдра. Теодор. Его парфюм. Она завела руку назад и провела кончиками пальцев по выступающей выпуклости на его брюках.

Наверное, она пыталась быть хитрой и немного смягчить своей лаской накалившуюся обстановку.

— Ты маленькая шлюшка, даже побольше, чем я, — Теодор пах как чистый концентрированный афродизиак. Хотелось до боли натянуть шелковистые кудри и заставить его стонать. Или заткнуться. Или всё же стонать. Они оба будили в ней что-то пугающее и дикое. Сломанное.

Пальцы Драко до боли сжали соски сквозь ткань, и на его лице появилось выражение, от которого у Гермионы участился пульс. Припухшие губы слегка приоткрылись, так что показались краешки белых зубов, а зрачки расширились, словно у наркомана после дозы. Или дикого животного перед прыжком на жертву.

Боже, они все еле сдерживались. Если кто-то из них сейчас не остановится, то они займутся грязным, групповым сексом прямо в туалете кафе.

Грейнджер опустила взгляд на пол, подсознательно выбирая плитку почище.

— Это не то, что вы подумали, — ей мучительно хотелось, чтобы кто-нибудь из них был сейчас разумным.

Что скажет Грег, если начнёт искать Малфоя и Нотта и застанет их с Гермионой Грейнджер, зажатой между полуголыми телами?

— Он догадывается, — жарко шепнул ей на ухо Драко, и от его дыхания по коже пробежали мурашки.

Теодор прикусил острыми зубами тонкую кожу на шее, и Гермиона непроизвольно вздрогнула, а её соски болезненно напряглись. Здесь было не место и не время для таких игр. Ей нужно закончить начатое и убедить Осмунда помочь попасть в Малфой-мэнор. Драко прижался ртом к её соску и втянул в рот сквозь ткань, оставляя мокрое пятно.

Чёрт, это было хорошо. Зачем ей Осмунд, когда у неё есть наследник Малфоев?

Может, стоило попытаться поговорить с ним? Задать все те вопросы, которые крутились у неё на уме…

— Почему ты надел свой фамильный перстень? — томно выдохнула она, чувствуя, как жёсткие пальцы Тео подцепили резинки её широких трусов с надписью «понедельник». Гермиона не планировала заканчивать этот вечер так, и даже не потрудилась трансфигурировать их во что-то более эротичное, но Нотту явно было наплевать.

Драко расстегнул пуговицы рубашки у горла и приблизил лицо к её уху.

— Это просто украшение, Грейнджер. Не ищи подтекста там, где его нет, — он мягко обхватил губами мочку и провёл по ней языком.

Его касание электрическим током шибануло в низ живота. Всё выходило из-под контроля. Как и всегда, все её попытки поговорить с ними переходили в секс.

Грейнджер скользнула вбок, отходя от обоих на безопасное расстояние.

— Оливер пропал! — выпалила она, поправляя на себе одежду. — Оливер Вуд, мой друг, пропал. И ничего от него не осталось, кроме обломка палочки!

В её голосе звучала паника и чистая истерика. Рядом с ними ей было сложно сдерживать эмоции и впервые захотелось разрыдаться. А, может, даже просто прижаться к ним обоим и почувствовать их успокаивающее тепло.

Драко и Тео переглянулись. Один сложил пальцы в незнакомом жесте, другой провёл указательным по подбородку. Они опять так делали! Она не видела, когда они договаривались без неё!

— И что ты хотела от того бедняги?

Хороший вопрос. Соврать — не соврать? Это был тот самый момент, когда ей стоило решить окончательно, могла или не могла она им доверять. Гермиона колебалась с секунду и, наконец, сказала.

— Оливер пропал в Малфой-мэноре, мы нашли обломок его волшебной палочки там…

— Ты никуда не лезешь, — ожидаемо зарычал Драко.

— Почему ты не обратилась сразу к нам? — неожиданно спросил Тео.

Она перевела взгляд с одного на другого, не понимая, как интерпретировать их реакцию. Это хорошо или плохо?

— А вы мне поможете?

— Конечно, Цветочек, — голос Тео был мягким и успокаивающим, как у гипнотизёра.

— А если он уже мёртв? — в контраст холодно спросил Драко.

Гермиона замолчала. Малфой как всегда озвучивал те мысли, которые она не хотела произносить даже мысленно.

— Послушайте, пропал мой друг. Он хороший человек. Честный, весёлый, он так же любит квиддич, как и ты, Драко. Оливер надёжный, добрый и, если бы я пропала, то он бы перевернул всё вверх дном, чтобы найти меня. Я не остановлюсь, пока не найду его. С вами или без вас. Живым или мёртвым.

Малфой взъерошил волосы и издал какой-то протяжный разочарованный звук, а Тео уселся на раковину и привычно закурил. Он всегда так делал, когда хотел потянуть время и дать остальным высказаться. Хитрый сукин сын.