Мы все умрём. Но это не точно
Шрифт:
— Ш-ш, — он спустился пальцами ниже, раскрыл влажные складки половых губ, и она ощутила, как вновь прижалась к ним гладкая, горячая головка. — Теперь смотри.
Драко задержал взгляд на их отражении в зеркале и грубо, глубоко толкнулся в неё снизу. Движение отозвалось томительной болью. Это было слишком глубоко. Она непроизвольно застонала и постаралась расслабить мышцы. Но в этот раз он не стал медлить. Не давая ей времени привыкнуть, Малфой вновь вошёл в неё, крепко прижимая к себе за бёдра. И ещё раз. Его движения стали яростными и резкими. Он двигался быстро и грубо, выбивая жёсткими толчками её непроизвольные стоны.
Жёстко.
Больно
Сладко.
С
Гермиона подавалась ему навстречу и прикусывала губу каждый раз, когда тот особенно сильно врезался в неё.
Душный, пахнущий сексом воздух ванной комнаты заполнили влажные звуки шлепков кожи о кожу и их общего тяжёлого дыхания. Одного на двоих. Драко грубо трахал её и нежно целовал, выбивая весь воздух из лёгких. Это было совершенно бесстыдно, порочно и ещё раз совершенно.
Ей в зеркале было видно абсолютно всё: то, как сокращались мышцы на его теле, когда он входил, как он полностью выходил из неё и скользил бордовой головкой по раскрытым половым губам. Рельеф напряжённых венок на блестящем от смазки члене, скользящем внутрь неё и обратно. Гермиона следила за всем этим загипнотизированным взглядом, ощущая каждый толчок внутри себя, и её тело с наслаждением отзывалось на все его движения. Ей было настолько хорошо, что в глазах темнело от удовольствия. Она расслабилась, отпустила себя на волю, полностью растворяясь в их общем ритме. Ей стало абсолютно неважно, что происходило час назад, три, что будет когда-нибудь потом. Существовало только здесь и сейчас.
Малфой намотал её волосы на кулак, прижав затылком к себе. Она чувствовала его тяжёлое дыхание на влажной от пота коже и то, как сильно был напряжён он внутри неё. Его вторая рука хаотично блуждала по её телу. Драко гладил и сжимал до боли грудь, иногда щипая за сосок, поглаживал животик, дразнил клитор, сжимал ягодицу, сильнее раздвигая промежность. Он, будто бы голодный, брал всё, что хотел, импульсивно бросая начатое и переключаясь на другое, пытаясь при этом захватить как можно больше. Гермиону тоже накрывало и топило в ощущениях. Она дрожала всем телом от напряжения, беззастенчиво насаживаясь на его член, и совсем нескромно постанывала, когда он особенно глубоко входил в неё. Наконец Драко остановил свою руку на клиторе и как-то чересчур интенсивно надавил пальцем. Было даже больно.
— Дра… ко… я… не…
Он подтянул её за волосы к своему лицу и жарко прошептал на ухо:
— Нечем занять рот?
Словно в наказание он жёстко и глубоко двинулся в ней, и она снова застонала, закусив губу. Но давление на клитор уменьшил. Теперь его пальцы скользили более мягко.
— Блядь, да, сожми меня. Я сейчас… — жарко прохрипел ей на ухо.
И этот его голос стал для неё катализатором, всё напряжение одномоментно достигло своего пика. Смешавшись в какой-то безумной стихии ощущений, гигантская жаркая волна накрыла её с головой, омывая и вымывая из души все мысли, тревоги и избавляя от боли. От позора, стыда, унижения и страха. Рот сам собой открылся и издал жалобно скулящий стон. Оргазм накрыл её, целиком и полностью перегрузив одновременно все нервные окончания. Гермиона кончила, совсем не эстетично содрогаясь и сжимаясь с его членом внутри себя.
Какой умник сказал, что оргазм выглядит красиво? Ощущение было настолько бурным, что на секунду ей показалось, будто бы она умерла. Кстати, вполне достойной смертью. Кто-нибудь когда-нибудь умирал от оргазма? Все её тело расплавило и выкрутило единым спазмом. Грейнджер чувствовала, как пульсируют и сокращаются её мышцы, и особенно отчётливо ощущала член Драко в себе, который стал теперь казаться ещё больше и шире. Даже пальцы на ногах у неё онемели,
Малфой отпустил её волосы и сильнее нагнул к стене. Гермиона послушно двинулась, уперевшись руками и широко расставив ноги. Она с удовольствием прогнула спину и подалась назад, подставляя себя для него. Драко сбился с какого-то ритма и просто яростно, исступлённо вбивался в неё с невероятно пошлыми, влажными звуками шлепков тела о тело.
— Ебануться можно, — он до боли сжал пальцами её бёдра, с силой притиснув к себе, и Гермиона услышала его тихий стон. Она подумала, что если б могла, то сохранила бы его себе и слушала вечно.
Ей даже показалось, что член внутри стал ещё твёрже или он просто достал до какой-то новой точки внутри. Гермионе нравилось всё. Малфой ещё несколько раз с силой толкнулся и излился прямо в неё. Она почувствовала этот момент — тёплую пульсацию внутри себя. Драко измождённо навалился, прислонившись лбом к её плечу, и вжал своим телом в стену. Влажные от пота тела буквально слились друг с другом. Гермиона спиной чувствовала, как бешено бьётся его сердце, и ощущала, как внутри неё подрагивает и опадает член. Они оба замерли, пытаясь выровнять дыхание.
— Ты тяжёлый, не могу дышать.
Драко отстранился, и по её ноге потекла тёплая густая жидкость. Он собрал пальцами и щедро размазал по её бедру, оставляя склизкий прохладный след, а затем снова вставил в неё два пальца и сделал ими пару поступательных движений. Стенки её мышц непроизвольно сжались. Гермиона мягко отстранилась от его руки, взяла свою палочку с раковины и произнесла очищающее заклинание.
— Могла бы и так походить, — Малфой пожал плечами, забрал с раковины палочку Долохова и абсолютно голый вышел из ванны, оставив её наедине со своими мыслями.
А её мозг тем временем приобрёл какую-то невероятную ясность и кристальную чистоту. Мысли побежали с усиленной скоростью и почему-то все в разные стороны.
Сняла так сняла напряжение.
Изгнала внутреннего демона.
И как им теперь общаться после того, что сейчас здесь произошло?
А вдруг это повторится?
А вдруг это не повторится?
В голове Гермионы был образ обычных отношений, когда пара встречается, ходит на свидания, затем они женятся и рожают детей. Секс в этом романтическом образе стоял где-то на предпоследнем месте после чтения книг, лежа у друг друга на коленях, совместных походов в театр и приготовления друг другу завтрака по утрам.
А тут секс был и больше ничего не было. Они даже не влюблены. И что теперь им с этим делать дальше? Притвориться, что ничего не произошло? Будет ли он проявлять знаки внимания? Ухаживать? Изменится ли что-то между ними? Хотела ли она этого?
Гермиона умылась прохладной водой и посмотрела в зеркало. Ответов она не знала, но отражение выглядело слишком уж довольным для человека, преступившего собственные моральные принципы и совершившего должностное нарушение. Грейнджер без сожаления натянула на себя красное платье, переставшее восприниматься ею как объект ненависти, и вышла за ним следом.
Малфой сидел абсолютно голый за письменным столом и что-то быстро-быстро писал на бумаге.
— После секса мысли становятся прозрачными, как слёзы единорога, не правда ли?
Она прошла и аккуратно села на краешек широкой, мягкой кровати. Промежность немного саднило, всё-таки Драко не был с нею нежен. Гермиона поплотнее свела ноги, надеясь приглушить ощущения.
— И что теперь?
— М? Зависит от того, что ты ещё хочешь попробовать, — он оторвался от бумаги, пожевал кончик ручки и дрогнул уголком губ, словно едва сдерживал улыбку. — Только дай мне время.