Мы встретимся вновь
Шрифт:
Джеймс встретил меня вопросом:
– Промокли?
– Льет как из ведра.
– Быстрее переодевайтесь.
– А где Джо?
– Отправился в Бодмин за покупками. Идите в ванную, а я поищу, во что вам переодеться, пока высушим вашу одежду.
Я поднялась в ванную. Джеймс через несколько минут принес длинный халат, в котором я просто утонула. Джеймса я нашла в спальной комнате.
Сидя на кровати, он посмотрел на меня:
– Как-то я не подумал…
– Он слишком большой.
– Так
Он встал и положил руки на мои плечи.
Нет необходимости описывать детали. Неизбежное произошло. Все было романтично, словно в какой-то пьесе.
Джеймс мягко снял халат с моих плеч, и я не собиралась яростно протестовать.
Я хотела этого, как и он, так зачем притворяться?
Потом, когда мы уже лежали в кровати, я подумала о Джо и представила, как он выразительно подмигивает. А, какая разница, в конце концов, Джо был только «метелкой», как он сам иногда называл себя, то есть прислугой.
Я испытывала чувство необыкновенной эйфории.
Джеймс все рассуждал о том, как ему повезло, что он встретил меня. Я ответила, что нам обоим повезло.. И мы знали, что это лишь начало.
Наши свидания продолжались. Джо знал о них и, как я ожидала, не выказывал никаких лишних эмоций. Иногда мы слышали, как он суетился внизу.
Я пыталась использовать каждую свободную минуту, чтобы встретиться с Джеймсом. Мы любили посидеть внизу, в доме, или в саду и поговорить за бутылкой французского вина, которое так нравились Джеймсу.
Он рассказал мне, что был женат, но из брака ничего не получилось. Некоторое время они жили в Лондоне, потом в пригороде. Жене не нравилась та жизнь, какую предпочитал вести он: она любила деревню.
В конце концов они расстались. Развод прошел спокойно и мирно за три месяца до начала войны.
Я просто наслаждалась жизнью. Единственный, кто знал об этом, был Джо. Однако я ошибалась.
Симона как-то неожиданно спросила меня: – Ты выглядишь… как это сказать? Другой, что ли. Что случилось?
– О, жизнь не так уж плоха, – ответила я уклончиво. – Как Дэниел?
– Как всегда.
– Ухаживает?
Она пожала плечами:
– А как твой капитан?
Я неопределенно улыбнулась.
– Я хотела увидеть тебя вчера. Ты была занята?
– Очень.
– С этим Джеймсом?
– Да, мы виделись.
– Такой приятный домик. Я как-то шла мимо и обратила на него внимание.
– Да, приятный.
– Ты с ним хорошо знакома?
– Была там раз или два.
Симона с улыбкой покачала головой и вдруг стала рассказывать о Дэниеле. Я почти не слушала ее.
А наша любовь с Джеймсом становилась все сильнее, и мы оба понимали, как важна она для нас.
Трудно объяснить это чувство тому, кто никогда не испытывал ничего
Каждый раз, приходя в коттедж, я не знала, застану ли там Джеймса, ведь его в любую минуту могли куда-нибудь вызвать.
Да кто из нас был в то время в чем-то уверен? Все казалось таким зыбким, а жизнь тем не менее продолжалась. «Ешь, пей и наслаждайся жизнью, пока жив. Ведь завтра можем умереть».
Да, мы жили, постоянно рискуя. Мне хотелось выжать из каждого дня как можно больше, потому что я не знала, сколько мне еще придется радоваться жизни.
Это придавало особую прелесть нашим отношениям с Джеймсом.
Иногда я хотела признаться во всем Виолетте, но удерживалась, поскольку боялась ее отрицательной реакции. Она ведь думала, что недавняя история с Жаком чему-то меня научила.
Но мне нужен был Джеймс, потому что он изменил меня и мою жизнь. Нянюшка Крэбтри как-то сказала Виолетте (а та передала мне), что когда я входила в комнату, то казалось, будто солнце прорывается сквозь облака. «Происходящее не очень-то сильно угнетает ее. И она заставляет и вас воспринимать жизнь легче».
Да, я нашла хоть немного счастья в сумятице тех дней. Я прощала себя. Я вообще умею находить оправдание своим поступкам.
Вот так я жила в то время, словно мотылек, танцующий возле пламени и не думающий о том, что можно обжечь крылья.
Помещения в Трегарленде были подготовлены для приема раненых, и две семьи стали еще ближе. Мы постоянно общались.
– Какой великолепный итог, – сказала Виолетта. – Особенно если вспомнить старую вражду между семьями.
– О, теперь она изгнана полностью, благодаря тебе и…
Какой же безответственной дурочкой я была! Ведь я хотела сказать, «благодаря тебе и Джоуэну», хотя лишнее напоминание о нем только причиняло ей боль.
Я быстро проговорила:
– Мы занимаемся вполне достойным делом.
– Надеюсь, – согласилась она.
Дел у нас в связи с прибытием раненых в Трегарленд значительно прибавилось, но я все же находила время бывать на Риверсайд под тем предлогом, что мне нужно по делам сходить в город. И если я задерживалась, никто особенно не обращал на это внимания.
Джеймс дал мне ключ от дома.
– Так удобнее, – объяснил он, – если не будет ни меня, ни Джо. Мы можем оставлять записки.
Наступил октябрь, дни становились заметно короче. Наступил сезон штормов.
Однажды утром я спустилась вниз. Виолетта и Гретхен уже сидели за столом. Во время нашего разговора служанка принесла почту: три письма от нашей мамы, по письму каждой. В школе мы с Виолеттой часто посмеивались над ней, поскольку письма была почти одинаковы, и только потом я поняла, что это еще больше сближало нас.