Мы выбираем звезды

Андерсон Пол Уильям

Кира обожала свой корабль, любила его так, как любят дом, лодку или произведение искусства. На борту звездолета она провела больше половины сознательного возраста, постоянно ощущая незримое присутствие некоего существа, не наделенного, впрочем, индивидуальностью. В отличие от модуля Гатри, который представлял собой программную копию сознания конкретного человека, мозг «Пустельги» был и оставался машиной. Кира даже не пыталась, что называется, оживить компьютер – хотя бы выбрать для него какой-нибудь другой голос. В космосе и без того одиноко.

Раздался

сигнал вызова. Девушка включила видеофон и услышала знакомый бас:

– …вылетел с Л-5. Отвечайте, прием.

– Господи, шеф! – пробормотала Кира, подумав, что ее догадка подтвердилась. – Неужели это вы?

– Говорит Энсон Гатри. Назовите себя и объясните, куда вас, черт побери, несет. Или вы не знаете, что сектор патрулируется?

– Вами?

– Вот именно. На Луне объявился лже-Гатри, который дурачит людей. Его нужно остановить, пока еще не поздно. Ладно, назовите себя.

– Вы не Гатри, – произнесла Кира, стиснув подлокотники кресла. – Гатри на Луне. Я помогала забрать его с Л-5.

– Правда? – поинтересовался бас после паузы. – Ну-ка, включите изображение, хочу на вас посмотреть.

– Хорошо, – проговорила Кира, решив потянуть время, – только сначала скажите, кто сопровождал нас, когда мы перебирались с материка на Гавайи. Как его звали?

– Черт возьми! – рявкнул бас. – Это уж слишком. Делай, что говорят, иначе тебе конец!

– Ничего подобного, – возразила Кира, по спине которой побежали мурашки. – Конец вам, если вы живо не уберетесь отсюда.

– Ты что, спятила? Кто ты вообще такая?

– Какая разница? Главное – мы выяснили, кто вы. Вернее, что вы такое. – Кира выключила аппарат. Сигнал вызова немедленно прозвучал снова.

– «Пустельга», – быстро проговорила девушка, – задача – отогнать противника, заставить его отступить. Скорее всего, он постарается нас прикончить… Ты будешь выполнять мои команды; можешь слегка их изменять, если решишь, что риск чересчур велик, но смотри не переусердствуй.

– Задание ясно, – отозвался компьютер.

– Отчасти смахивает на ту карусель среди комет… Эй! – красная точка на координатной сетке рванулась вперед, из дюз «Катаны» на экране вырвалось пламя. – В сторону, живо!

Ускорение прижало Киру к спинке кресла. Перед глазами поплыли круги, в висках застучала кровь. Правда, вскоре двигатель выключился и наступила невесомость. «Катана» серебристой иглой промчалась мимо «Пустельги» – на не очень-то значительном расстоянии.

– Отлично, – дрожащим голосом похвалила Кира. – Какое у него было ускорение?

– Десять g, – сообщил компьютер. – Он намеревался лечь на наш курс прямо перед нами. Мы перенесли такое же, только относительное ускорение.

– Он промахнулся! – А если бы у него получилось, что тогда? Столкновения, разумеется, не произошло бы. «Пустельга» просто-напросто угодила бы в плазменный след «Катаны». Плотность заряда, возмущение магнитных полей, радиация – все вместе вмиг вывело бы из строя двигатели корабля, который затем стал бы легкой добычей псевдо-Гатри.

Кира нахмурилась. Он наверняка

отдавал себе отчет, что может не успеть, что у противника есть пара минут, чтобы изменить курс. Что же тогда означает его поведение? Предостережение? При десяти g? Люди на борту, должно быть, никак не очухаются… Хотя с какой стати ему брать с собой людей? Нет, он, вероятно, один, корабль и экипаж в одном лице; а на те перегрузки, от которых человек теряет сознание, роботу наплевать.

«Катана» вновь появилась на экране. Кира отрегулировала резкость изображения, чтобы самой наблюдать за ее маневрами.

За звездолетом тянулся огненный след Компьютерные штучки; на самом деле его, конечно, видно не было. Лишь в непосредственной близости от современного космического корабля наблюдатель мог различить тусклое голубоватое свечение, едва заметное на фоне звезд. Ионный двигатель расходовал ровно столько энергии, сколько требовали законы термодинамики, причем сформулированные не для тепловых двигателей, а для кварков, лептонов и фотонов.

Псевдо-Гатри возвращался. Кира понимала, что в одиночку ей с ним не справиться. Да, компьютер способен за микросекунду рассчитать вектор, а за миллисекунду – изменить курс корабля, но ему не хватает изобретательности, воображения, хитрости и коварства, неотъемлемых признаков самостоятельного сознания. То есть Кире придется давать команды, а ведь она, в отличие от псевдо-Гатри, не имеет прямой связи с компьютером и прочими приборами. Человек видит мир сквозь два желеобразных шара, думает чем-то вроде губки, сигналы от синапса к синапсу движутся с молекулярной скоростью, поступают от, так сказать, органического звукоснимателя и от десяти сочленений на руках.

Тем не менее, «Пустельга» летала среди комет.

Пальцы девушки забегали по кнопкам на панели управления – она задавала направление движения, словно вращала «баранку» автомобиля или штурвал морского судна.

– Пойдем встречным курсом, – сказала Кира. – Он наверняка сообразит, что, если не снизит скорость, столкновения не избежать, и притормозит. А мы, наоборот, увеличим ускорение, приблизимся вплотную и в последний момент развернемся так, чтобы он очутился перед нашими дюзами.

– А если он выполнит аналогичный маневр? – Будучи машиной, компьютер все-таки обладал известной свободой мышления.

– Ну и что? Как только он изменит курс, мы последуем его примеру. Главное – не отставать. Пускай расходует реактивную массу – глядишь, образумится.

Ускорение, невесомость, поворот и снова ускорение… «Катана» приближалась, ее корпус сверкал в свете солнца. Кира усмехнулась. Проверив показания приборов, она поняла, что у псевдо-Гатри больше шансов уничтожить «Пустельгу», чем у нее – «Катану», однако… Повинуясь команде пилота, «Пустельга» плавно развернулась при двух g и сразу же увеличила скорость. Силуэт «Катаны» промелькнул мимо на расстоянии меньше километра. Девушка увидела на экране цилиндр Л-5 – крохотный, с трудом различимый. Замечательно! Она сумела увести псевдо-Гатри от станции.