Мы выбираем звезды
Шрифт:
– Если бы он позволил мне, пока вы будете говорить, подержать его за руку… Нет! – воскликнула женщина. – Ступайте же! Ступайте!
Робот поднялся по лестнице, подошел к двери спальни, что выходила окнами на закат, и переступил порог. Белые стены, несколько картин, окна распахнуты настежь, ветерок теребит шторы. В углу старинные напольные часы, настоящий музейный экспонат; их тиканье как бы дополняло шорох ветра. Робот приблизился к кровати, на которой лежал Энсон Гатри. Тот моргнул. Вид у него был поистине ужасный – щеки ввалились, глаза запали, нос торчит словно камень
– Vaya con Dios, – поздоровался он.
– Ну-ну… – слабо усмехнулся Гатри. – Я хотел… встретиться напоследок… – Ему приходилось буквально выдавливать из себя слова. Дышал он прерывисто, с натугой.
– Шейла считает, что это неразумно, – заметил робот. – Может быть, она права.
– Может быть… Какая разница? Надеюсь… ты ее не обидел?
– Не уверен. – Робот выпрямился и неуклюже почесал затылок, будто у него там росли волосы. – Для меня все ново и непривычно. – Внезапно он заговорил суровым тоном, решив, очевидно, что нападение – лучший способ защиты: – А ты ее не обижал?
– Случалось… – Гатри отвел взгляд. – Но… – Он на мгновение умолк. – Ты сказал: «Vaya con Dios». – Человек снова усмехнулся. – Да, Джулиана мне бы устроила… Шейла и те женщины, что были до нее…
– Джулиана бы поняла, – заявил робот.
– Как знать?… По-моему, ты не совсем понимаешь… Просто не можешь… понять…
– Зачем ты так? – спросил робот, помолчав.
– Извини. – Взгляд Гатри вновь остановился на металлическом корпусе. – Правда, извини. Я все время забываю… что мы с тобой все-таки разные… А с собой я никогда… не миндальничал… – Он закашлялся.
– Знаю. – Робот кивнул. – Думаю, скоро нас будет не отличить. Я быстро учусь.
– Ладно… – Гатри попытался нахмуриться. – Хватит переливать… из пустого в порожнее… Времени в обрез… черт!… Я иду к Джулиане… то бишь в никуда… Поэтому… надо кое-что утрясти…
– Ты встретишься с ней, – пообещал робот, разумея, что прах Гатри развеют над хребтом Лейбница, лунными горами, над которыми не заходит солнце.
– Ерунда… Нам всегда было… наплевать… Моя эпитафия… Помнишь?
– Конечно.
Теплая ночь, мятая постель, снаружи стрекочут цикады, голова Джулианы лежит на его плече, золотистые локоны щекочут кожу.
– Я придумал надпись на свой могильный камень, – со смехом проговорил Энсон. – Слушай:
– Придумал и не написал… – прошептал Гатри.
– Я ее не забуду, – сказал робот.
– Да, конечно… Слушай… Я хочу… проинструктировать тебя… насчет «Файербола»… Тебе придется несладко… а ты еще не освоился… – Он перевел дыхание. Робот едва расслышал вопрос: – Интересно… каково это?…
– Странное ощущение, – признался робот. – Я чувствую себя ходячей абстракцией. – Он помолчал, подбирая слова. – Однако у меня есть желания, есть друзья, воспоминания – твои друзья, твои воспоминания. Конечно, я не ты, но… Все-таки ты сегодня обидел Шейлу.
– Позаботься о ней… Она заслужила…
– Хорошо. Ладно, так что ты хотел мне рассказать?
– К тебе уже пристают… все
Робот опустился на колени, обнял Гатри, походившего сейчас на мумию, и прижал к себе.
– Может, кого-нибудь позвать? – спросил он. Любой человек на его месте именно так бы и поступил, ни о чем не спрашивая.
– Нет, – прошептал Гатри. Вибродатчики робота уловили прерывистое сердцебиение, хемодатчики зафиксировали запах пота. – К черту… Все равно… – Припадок закончился. Робот отпустил Гатри. Тот шевельнул правой рукой. – Звезды… Что бы ни случилось… не забывай про звезды…
– Я помню ту ночь у озера, – отозвался робот.
Необычайно спокойный вечер, изумительно прозрачный для такой высоты воздух. Над лесом – бесчисленное множество звезд, в свете которых искрится и переливается озеро. Энсон и Джулиана наслаждались одиночеством. Они разделись и побежали купаться. Вода оказалась чуть ли не горячей. При каждом движении с рук срывались капли, которые падали со звуком, похожим на звонкий смех. Влюбленные плавали среди звезд. «Когда-нибудь, – проговорила Джулиана, – так оно и будет. Обещаешь?»
– Хорошо, – похвалил Гатри. – Замечательно… что ты помнишь… – После паузы он прибавил, чуть громче: – За это надо выпить… Налей мне… Виски вон там…
– Лучше не надо, – посоветовал робот.
– Наливай… Пока еще я – начальник…
Робот подчинился. Он пересек комнату, достал из ящика стола бутылку, налил виски в стакан, вернулся к кровати, приподнял Гатри и поднес стакан к его губам.
– Звезды, – пробормотал человек.
Тихо шевелились на ветру шторы. За окнами полыхал закат. Минутная стрелка обежала полный круг, и часы начали бить, провожая минувший час.
32
По команде из центра управления «Иния» скользнула в шлюз Л-5. Маневр выполнял автопилот, Кире оставалось лишь сидеть и наблюдать. Станция, что виднелась на переднем экране, напоминала огромную скалу, которая почему-то крутится вокруг своей оси, а распахнувшийся люк шлюза смахивал на вход в пещеру. Звездолет вошел в шлюз, развернулся, сел на назначенную площадку. Тут же сработали электромагнитные захваты. Корабль вздрогнул всем корпусом, вернулась гравитация; все испытали головокружение – легкое, почти незаметное, поскольку ангар находился в непосредственной близости от оси вращения станции. Кира посмотрела на экран: там было видно, как рядом садится бот. Хорошо, что она не согласилась с предложением Ринндалира лететь на «нарвале». Тогда им пришлось бы оставить звездолет на орбите, а самим пересесть на шаттл. Размеры же «дельфина» позволяют без помех войти в шлюз, что и было сделано. Вдобавок, проще будет удрать – если, конечно, будет кому удирать.