Мясник
Шрифт:
Элина не подала никакого знака, но ее губы вдруг начали разъезжаться в разные стороны, и Вита в ужасе отшатнулась, выпустив потную дергающуюся руку, — Нарышкина-Киреева улыбалась, улыбалась так, словно находилась на вершине блаженства. Вита с неожиданной ясностью поняла, что Элина умирает. Она вскочила и, запихивая письмо в сумочку, бросилась к занавеске, но, едва выглянув наружу, тут же метнулась обратно, затравленно осмотрелась и юркнула за диван, распростершись на линолеуме, так что для обзора осталось небольшое узкое пространство между сиденьем дивана и полом, шириной в ладонь. За
В комнату быстро вошли трое — мужчина и две женщины, насколько Вита могла судить по прошагавшим мимо дивана ногам. Одна из женщин взвизгнула, другая наклонилась и испуганно назвала Элину по имени. Мужчина молча стоял рядом с ней.
— Да выруби ты магнитофон, дебил! — крикнул резкий злой женский голос. — А ты — бегом за Борисом Викторычем! И Маргариту зови! И не болтай по дороге, ясно?!!
— Я думала, это музыка у нее, Раиса Семеновна… — пролепетала какая-то испуганная девушка — Вита могла видеть только ее щиколотки и черные с золотом туфли. — Откуда я знать могла…
— Пошла, дура!!!
Черно-золотые туфли всполошенно умчались, и в тот же момент замолчал магнитофон, и комната наполнилась страшными сырыми звуками. Оставшаяся женщина снова наклонилась, начала грубо трясти Элину и спрашивать, что с ней, но, конечно, ответа не получила. Вита, сжав зубы, зло наблюдала за этим и отчаянно думала, как ей выскочить.
— Раиса Семеновна, у нее что — передозняк? — спросил мужской голос. — По-моему, она загибается. Так улыбается — явно…
— Заткнись! Выйди и смотри, чтоб никто не зашел! Элька! Элька! Ты что сожрала, стерва?!!
Вита осторожно передвинула ногу, начавшую затекать, и хотела было попытаться выглянуть из-за дивана, но тут в дверях раздался шум, кто-то закашлялся, мимо дивана прошли мужские ноги в темных брюках и ботинках и остановились возле Элины, следом подсеменили черно-золотые туфли.
— Боря, посмотри, что с ней, — сказал резкий женский голос. — А тебе сейчас выступать — забыла?! Вылететь хочешь?!
— Мне же шпильки нужны! Как я… Я и той девчонке сказала, чтоб она Эльку…
— Какие шпильки?! Какая еще девчонка?!
Вита съежилась за диваном, стараясь стать как можно меньше. Ее трясло, и ей казалось, что диван, к которому она прижимается, трясется вместе с ней.
— Не знаю, какая-то девчонка… в вишневом платье. Я ее раньше, по-моему, не видела. Новенькая, наверное. А может, подруга Элькина — она ее по имени назвала. Искала ее.
— Пойди, возьми Виталика, обойди с ним все комнаты и приведи ее сюда! Сейчас разберемся.
— Она так себя вела… я думала, она из наших… А, вот одна шпилька! А остальные…
— Делай, что сказано!
Черно-золотые туфли снова убежали, а другой женский голос, которого Вита еще не слышала, удивленно сказал:
— Откуда новенькая? Я уже месяц никого больше не брала. Может, кто свою подружку провел?
— Рита, они идиоты, но не настолько же! Правила знают! Боря, ну что?!
— Погоди, погоди,
— Меня сейчас саму стошнит!
— Вот так, вот так, ага… Ну надо же! Держите, держите…
— Ни хрена себе! — воскликнула невидимая Раиса Семеновна. — Это что такое?! Это же…
Вита попыталась разглядеть, что так ее поразило, но увесистый мужской зад в черных брюках почти полностью заслонил обзор. Тотчас же что-то со множеством ног заползло на ее пальцы и деловито побежало по руке вверх, к плечу, и Вита до боли закусила губу, чтобы не завизжать.
— Там есть еще. У девочки явно поехала крыша, типичное шизоидное поведение… У нее внутреннее кровотечение. Все, я больше ничего не могу сделать, везите ее в больницу.
— Какая больница?! С ума сошел?! Сделай что-нибудь, за что тебе платят?! Черт, ты знаешь, чья она жена?! Это те были никто, а из-за этой суки такой скандал может выйти!.. Знала же, не надо было брать! А ты тоже, молодец, удружила! Почему не сказала, что она психованная?!
— Откуда я знала? Она же у нас лучшая, народ специально на нее посмотреть приходит! — жалобно произнесла другая женщина. — Рая, что же делать?! Если ее в больницу вести, то ведь… А может тихо куда-нибудь…
— Раиса Семеновна, решайте быстрее, — раздраженно произнес мужчина, — пока еще можно успеть. Она кончается. Или давайте обычный вариант. Я не хочу домой опаздывать — ко мне сегодня внучка должна приехать.
Раиса, смачно выругавшись вышла из комнаты, окликнула кого-то и почти сразу вернулась в сопровождении какого-то мужчины. Тот, кого называли Борей, поднялся, и тут же еще подергивающаяся Элина, подхваченная чьими-то сильными руками, взлетела вверх и исчезла из поля зрения Виты. Застучали шаги, легко шелестнула отодвинутая занавеска, и все стихло. Тотчас Вита судорожно зашарила под рукавом рубашки. Нащупав какую-то ползучую дрянь, она, скривившись, бросила ее в сторону, потом осторожно выглянула из-за дивана, убедилась, что в комнате никого нет, прислушалась и быстро вылезла, помятая и вся в пыли. Без Элины комната казалась странно пустой и большой, словно с исчезновением хозяйки стены облегченно раздвинулись. На грязном полу валялись уже две шпильки — вторая густо измазанная кровью, сквозь которую слепо смотрели зеленые птичьи глаза.
Вита подкралась к занавеске, приоткрыла ее и оглядела «квартиру». В комнатах было так же оживленно, как и раньше: играла музыка, слышался смех, кто-то ругался — похоже, никто пока не знал, что из этой комнаты только что вынесли умирающую. Проскочить совершенно незаметно шансов не было — по коридору ходили люди — большинство в минимуме одежды, но попадались и полностью одетые, и кто угодно из них мог быть тем Виталиком и любознательной девчонкой, лица которой она не запомнила. Главное — выскочить в зал. В вишневом платье, она сказала? Помнит ли она сама ее лицо? Вита дернула застежки, быстро скинула рубашку, оставшись в одном белье, скомкала ее и сунула шифоновый комок в сумку, отколола заколку, торопливо разворошила аккуратную прическу и быстро вышла из комнаты.