Мятеж На Энтерпрайзе
Шрифт:
– До Аммдона еще суток пятнадцать лету, а на пониженной скорости даже больше. Ты ведь знаешь, почему нам нужно доставить туда дипломатов, Скотт. Делай что хочешь, только не отключай двигатели.
– Есть, сэр. Они будут работать, но это небезопасно.
– Все обойдется, Скотт. Я в тебя верю, – Кирк ободряюще улыбнулся и направился к выходу, торопясь в лазарет.
– Знаешь, Боунз, – устало сказал Кирк, откидываясь на спинку кресла и потягивая бренди, которым угостил его доктор, – сдается мне, что последний наш рейс несколько
– Если ты имеешь в виду техника, которого долбануло электрическим разрядом – и который, как ты убедился, уже неплохо себя чувствует благодаря моим усилиям, – так подобные вещи постоянно происходят на космическом корабле.
– Постоянно, Боунз? Только не на борту «Энтерпрайза».
– Ты прекрасно понимаешь, что я хотел сказать. Если имеешь дело с токами высокого напряжения и прочей гадостью, всегда следует ожидать, что кто-то рано или поздно подпалит себе шкуру.
– По-прежнему не доверяешь машинам? А чем ты пользовался при лечении этого бедолаги? Нет-нет, – Кирк поднял руку, предупреждая возражения со стороны Маккоя, – попробую угадать. Итак, ты водрузил его на биосканировочный стол и позволил компьютеру проанализировать каждую функцию организма. Затем ты провел графическое зондирование его. Тела и поручил компьютеру сопоставить полученные результаты с состоянием парня, в котором он находился до того, как обгорел. Маленький фокус-покус с установкой автоматизированной хирургии, намного пластической реконструкции с помощью голографического имиджйнатора – и ты препоручаешь пациента нежным заботам госпитального компьютера-сиделки.
– Вообще-то ты прав, – кисло согласился Маккой, – но это вовсе не означает, что я люблю машины. Все вокруг заполнили механизмы.
Маккой сделал из своего стакана приличный глоток, скривился, как от зубной боли, затем плеснул и Кирку, и себе еще по одной порции бренди.
– Так вот, насчет неудачного рейса, – вернулся Кирк к прерванной теме разговора. – Я имел в виду присутствие на борту Зарва и его сотоварищей. Меня эти ребята уже достали. Они бродят по коридорам. Они суются не в свои дела. Они будто нарочно раздражают экипаж.
– Ну, положим, не все они. Зарв – это да. Этот всюду прет напролом, как дикий кабан. А вот Лорритсон, похоже, вполне сносный мужик. Знавал я одного парня, который очень на него похож, фермер из Джорджии.
– Вспоминаешь прелести скромной и естественной жизни на лоне природы? – улыбнулся Кирк. – Но насчет Лорритсона ты, я думаю, заблуждаешься. Мне кажется, он весьма крепкий орешек. Впрочем, и Зарв, видимо, тоже. Недаром ведь власть предержащие поручили столь важную миссию именно им. И, в конце концов, не суть важно, нравятся они нам или нет.
– А мне нравится Мек Джоккор. Молчун. Уважаю молчунов.
Кирк покосился на Маккоя и понял, что доктор не знает о происхождении «растительного» дипломата.
– Я заметил, что он буквально съеживается от страха, когда кто-нибудь в его присутствии ест салат из брокколи.
– Странная фобия, – задумчиво произнес Маккой, – должно быть, это связано с каким-то неприятным воспоминанием
– Несомненно.
Некоторое время оба молчаливо потягивали бренди, каждый думая о чем-то своем. И тут из коридора донеслись возбужденные голоса. Разговаривали двое.
– Слышишь? Вот так все время, – пожаловался Маккой. – Неужели нельзя сделать стены лазарета звуконепроницаемыми? Мне надоело…
– Тихо, Боунз. Дай послушать.
– Выходит, ты шпионишь за собственным экипажем? – с деланным отвращением спросил Маккой. – Стыд и срам.
– Помолчи, я сказал.
Спор в коридоре продолжался.
– С магнитными емкостями нелады, – сказал один голос, – уж я – то знаю. Весь корабль вот-вот взорвется.
– Капитан просто спятил, – с жаром заявил второй, – он намерен втянуть нас в войну.
– Какая разница, если мы все погибнем при взрыве материи-антиматерии? – спросил первый.
Кирк поднялся на ноги и тихо произнес:
– Это надо пресечь в корне немедленно.
Маккой пожал плечами и проводил взглядом Кирка, который открыл дверь и шагнул в коридор.
Двое спорщиков стояли, прислонившись к переборке. Один, завидев Кирка, умолк на полуслове и потянул другого за рукав мол, заткнись.
– Хорошо, джентльмены, – начал Кирк тоном, ничего хорошего не предвещающим, – прошу прощения, но я случайно подслушал ваши дикие догадки и составленные на основе ложной информации мнения относительно состояния вверенного мне судна.
– Вы убьете нас. Всех нас, – выпалил один, младший лейтенант.
– Что? Кто кого убивает? Никто не умер, все живы. Ранило техника в результате несчастного случая, ничего более. Доктор Маккой уверяет меня, что Андрей уже через несколько дней будет совсем здоров.
– Вы пытаетесь убить нас. Вы поступаете не правильно.
– Что вы имеете в виду, мистер? – взорвался Кирк. – Что за околесицу несете? Вы – члены моего экипажа, а посему соизвольте вести себя уважительно по отношению к командиру. Вы меня поняли?
– Да-да, сэр, – пролепетал второй, побледневший от страха. Он пятился от Кирка с таким видом, будто только что застал своего капитана на месте преступления с окровавленным ножом в руке.
– Он убьет нас всех, – забубнил первый, – я это знаю. Посмотри на него. Посмотри в его глаза. Убийца!
– Смирно! – рявкнул вдруг Кирк. Оба мгновенно вытянулись перед капитаном в струнку. – Вы, оба, находясь в данный момент при исполнении служебных обязанностей, позволили себе напиться.
– Мы не пьяны, сэр.
– Ваше поведение говорит о прямо противоположном. Вы будете наказаны за пререкания с командиром корабля и неуважительное отношение к старшему офицеру. О деталях налагаемого на обоих взыскания вас уведомит мистер Спок.
Оба так и стояли по стойке «смирно», пока Кирк не вернулся в кабинет Маккоя. Только после того, как дверь за ним закрылась, капитан Джеймс Кирк позволил себе расслабиться.
– Я все слышал, Джим. Что происходит?
– Понятия не имею, Боунз. С такой реакцией я еще ни разу не сталкивался. Неповиновение, но какое-то… агрессивное.