Мятеж

Корнеев Роман Александрович

Хватит. Пора действовать людям.

— Отставить, сабы не погружать. Как только будет подтверждена триангуляция — построение «пирамида-2» по её вектору.

Финнеан всё смотрел на мерцающую точку и не верил своим глазам. Это же совсем рядом в масштабах полупустого сектора. Субсвет бывает так, временами, тесен, что даже не знаешь в итоге, радоваться этому или огорчаться.

Горький флотский анекдот гласил, что даже самый мощный первторанг способен убить лишь муху, сидящую на носу у его капитана. Потому что до всего остального ему всё равно не дотянуться.

— Томлин.

— Да, контр-адмирал.

Голос

майора был глухим и смазанным, нейросканнеры не успевали считывать паттерны всё возрастающей активности центра Брока в районе лобно-теменного стыка, но казалось, что это сам Томлин стоял сейчас перед ним и еле сдерживал в себе поднимающуюся волну плавящей мозг ярости. Он будто ненавидел Финнеана и готов был впиться сейчас ему зубами в горло. Впрочем, наверняка, так и было. Если перед самой заварушкой командир Крыла обращается к простому майору пространственной пехоты, значит дело дрянь.

Иногда побочные эффекты стимуляторов вполне успешно заменяли человеку простые обыкновенные эмоции.

— Твои мозголомы требовали определённости.

— Так точно, сорр.

— Вот им определённость. Оба саба оборвали сигнал, но перед тем успели сорвать триангуляцию. Полтора декапарсека, на самом пределе дальности пассивного прыжка.

Томлин дышал тяжело и хрипло, пытаясь обуздать поднимающуюся в его груди бурю.

— Слушаю ваш приказ, сорр.

Почему командир на самом деле не может всего этого не говорить? Бессмысленный фатализм больше всего пугал Финнеана.

— Погрузить личные капсулы равными группами в боты, твои люди и гражданский персонал один к одному, настроить катапульты на сигнатуру точки триангуляции, каждой группе приказ один — попытаться достичь фокуса. Дальше мозголомы сами знают, что делать.

— Апро, сорр.

И отключился, даже в глаза напоследок не посмотрел. На предельной дальности прыжка вероятность самостоятельной разморозки на том конце негативного коллапсара составляла около пятнадцати процентов.

И с каждой секундой эти шансы падали.

— Контр-адмирал, есть килогерцовая акустика в секторе три-девять по оси строя!

— Угол?

— Пока всего две сотых радиана, но быстро растёт.

Финнеан уже и сам слышал визжание файервола, сквозь который уже вовсю ломились покуда невидимые гости. Пошла ответка.

— Второй маркер сектор четыре-десять!

Строй кораблей начал деформироваться, послушно следуя новым и новым сигналам опасности — постепенно отдельные акустические пятна трепещущего гравидиапазона принялись расползаться по пространству тактической гемисферы, сливаясь в огромные кляксы.

— Контр-адмирал!

Это сквозь все запреты всё-таки сумел пробиться паникующий квол.

— Прервать контакт!

— Контр-адмирал, я не могу, высший приоритет, прямой приказ Воина, — машина тараторила без умолку, рискуя остаться вообще без средств связи с внешним миром, у Финнеана была эта возможность, — срочно разворачивайте ордер и уходите, вам нельзя тут оставаться, это прика…

Ему показалось, или перед самым офлайном в писклявом женском голосе квола всё-таки прорезались металлические нотки? Финнеану было всё равно. Глядя на расползающееся по гемисфере зашумление, он понимал: их единственный шанс — это держать оборону

здесь. И никакой квол его не заставит собственными руками погубить целое Крыло.

Спустя пять секунд после хард ресета квол будет снова в строю. И он будет молчать.

— Аналитики, наведение по батареям, распределить сектора максимальной плотности входящих, навигаторы, готовиться к активному маневрированию.

Краем глаза Финнеан следил за приближением всё-таки успевающей до начала горячей фазы эскадры кэрриеров. Хорошо. Сейчас все силы нужно держать в одном кулаке. Но основное внимание контр-адмирала уже было приковано к обратному отсчёту, возникшему по самому центру гемисферы.

Бегущие цифры дружно таяли, как таяла сейчас вероятность хоть сколько-то успешного исхода. Из этой переделки просто не было выхода.

Дробные хлопки катапульт, это ушли в прыжок боты, под завязку забитые капсулами смертничков. Удачи всем.

— Открыть упреждающий зенитный огонь.

За пятнадцать секунд до конца обратного отсчёта флот дал первый залп.

Сгустки сверкающей плазмы релятивистскими воронками обрушились внутрь себя, пожираемые микросингулярностями [63] , что были замкнуты на предельной дальности. Спустя миллисекунды рукотворная сфера ледяного огня поднимется между источником приближающихся шумов и конусом боевого построения. На какое-то мгновение межзвёздный вакуум станет чуточку плотнее, и на выходе в субсвет паразитную энергию будет ждать уже не комфортное ничто, пусть и пронизанное жёстким излучением разогнанных магнитосферой Галактики частиц, а почти настоящая звёздная атмосфера, способная порождать на субсветовых скоростях ударные волны, размалывающие в пыль целые планетоиды.

63

Сингулярность — точка пространства, в которой какая-либо математическая функция стремится к бесконечности или имеет какие-либо иные нерегулярности поведения. Здесь: ультрарелятивистские объекты неастрофизических масштабов, отличаются нестабильностью из-за активного испарения.

Финнеан на собственной шкуре знал, каково это, штурмовать уплотнённый файервол с той стороны, и его губы невольно сжались в зверином оскале.

Нате, ешьте.

Гравитационный диапазон между тем уже призывно рычал, вызывая на бой глупца-контр-адмирала, посягнувшего на этот никому не нужный участок вселенной.

На них шло нечто чудовищное.

Ибо сказано человеку: не узри ты иных миров и будешь спасён, или узри и падёшь смертию.

Второй залп, третий, четвёртый.

Если бы они послушались приказа Воина и уходили сейчас в сторону Ворот Танно, их бы смели с наскока, не глядя, ушли бы только флагманы, чья масса покоя логарифмически вытягивала длину прыжка. У остальных не было бы шанса.

Тем лучше, думал про себя Финнеан, с облегчением погружаясь во мрак гиперрежима. Тем лучше, не будет потом сожалений. Если оно вообще будет, это «потом».

Контр-адмирал перестал себя осознавать за мгновение до финального залпа.

Ещё мгновение тишины перед бурей.