Мятежная леди
Шрифт:
— Мне будет здесь удобно, — сказал он. — Но что Ход? Он говорил что-нибудь про то, что уходит или, наоборот, остается?
— Ни слова, — ответил Джошуа. — Но он стал чуток гостеприимней, чем раньше. Впрочем, не знаю, что бы это означало.
— Я бы предпочел, чтобы Ход остался, хотя бы из-за того, что он отлично знал старого Джардина, да и Уилла тоже. Нам ведь предстоит разгадать загадку, и я намерен выяснить, что здесь стряслось.
— И как можно скорее, думается мне, — сказал Джошуа.
— Это почему
— Потому что мне говорили — по всей округе идут слухи. Многие верят, что не иначе как леди Фиона — а может, и вы сами — покончила с молодым Уиллом Джардином. «У кого еще была причина?» — говорят они. Ясно как день — все тут думают, что миледи очень даже хотела избавиться от мужа.
— Сомневаюсь, что он был ей хорошим мужем. Черт, я отлично знаю, что он был никудышный муж! Хватался за каждую юбку, что проходила мимо. Но почему местные сплетничают на ее счет? Женщины, кажется, ее любят — по крайней мере те, кого я тут видел.
— Конечно, они ее любят, но это не держит на привязи их языки. Раз люди решили, что у нее была причина, значит, она и прикончила беднягу.
Керкхилл возразил:
— Чепуха! Леди Фиона вполовину меньше Уилла ростом, да еще и в тягости. Она не могла этого сделать.
— Так, может быть, не одна, — заметил Джошуа. — Кто-то ей помог.
Керкхилл вдруг почувствовал озноб. Почему он сам не пришел к такому выводу? Учитывая, что он знал про нее и Уилла… кто-то другой вполне мог ей помочь — например кто-нибудь из слуг. Женщина красива, очень красива, пусть даже в положении. Она умна — а какой характер!
Что, если она решила: хватит с нее неверного взбалмошного супруга, — да и уговорила какого-нибудь влюбленного глупца пойти ради нее на убийство?
Глава 7
Остаток ночи Фиона провела почти без сна, потому что ребенок два раза начинал плакать, сообщая, что проголодался. Его нужно было кормить весь день и всю ночь. Стоило ему проснуться, как он начинал плакать. Так что Фионе стало казаться, что ей никогда больше не выспаться как следует.
Днем матушка Битон попросила устроить ей постель в комнате Фионы и отправила Флори отсыпаться в комнатку напротив. Она сама взялась присматривать за Фионой и младенцем в своей спокойной, уверенной манере.
Рано утром во вторник — солнечные лучи едва добрались до окон восточной стороны — акушерка взяла насытившегося малыша, перепеленала и уложила в колыбель возле постели Фионы.
— Не хотите ли сами поесть, миледи? — спросила матушка Битон, покачивая ногой колыбель. — Эти две ночки выдались очень хлопотными, а вы вчера едва ли проглотили хоть кусочек. Думаю, каша со сливками будет теперь в самый раз.
— Только не каша, — возразила Фиона. Но она действительно проголодалась! — Флори отлично знает, что я люблю, и скоро принесет мне поесть.
Фиону
Фиона слышала тихое дыхание сына и его сонное гуканье. Может быть, ему неудобно лежать в колыбельке? Она открыла глаза.
— Матушка Битон, я уже проснулась, — тихо позвала Фиона. — Вы наверняка устали и хотите поспать или позавтракать.
— Да уж, я бы не против подремать минутку на той террасе внизу, где ваша Джейн поставила еще одну кровать, — ответила женщина. — Но мне лучше остаться здесь, пока не вернулась Флори.
— Нет. Иначе вы заснете прямо на месте. Идите, прошу вас. Он проспит сейчас никак не меньше часа или двух, так ведь?
— Конечно, — отозвалась акушерка. — Но…
— Ни слова больше, — перебила Фиона. — Какой от вас будет толк, если вы уморите себя заботами? Флори всегда приходит с рассветом и сейчас наверняка уже одевается. От всего сердца благодарю за помощь, но сейчас вам просто необходимо отдохнуть.
— Тогда я пойду. — Матушка Битон тепло улыбнулась. — Из вас выйдет прекрасная мать, миледи.
— Надеюсь, — сказала Фиона.
Матушка Битон первым делом расправила одеяльце малыша, затем проверила, есть ли вода в умывальнике и кувшине возле постели Фионы, а затем наконец ушла.
Звякнула щеколда, и в тот же миг Фиона вскочила с постели.
По правде говоря, она чувствовала себя усталой. Все еще сказывались некоторые последствия родов, но она была рада, что осталась наконец одна. Хоть бы Флори задержалась подольше!
В общем, с ней все было в порядке — разве что ноющая грудь да боль в мышцах. Она положила ладонь на живот. Каким он стал плоским! И это после того, как рос с каждым днем, долгие месяцы. Живот стал мягче, чем был раньше, но у нее снова появилась талия! Фионе ужасно захотелось примерить наряды, от которых пришлось отказываться все это время.
Она решила начать с любимого шелкового платья, которое было в числе тех немногих вещей, что она прихватила с собой, отправляясь в побег с Уиллом. Оно перестало сходиться на ней три месяца назад.
Она извлекла платье из сундука, там же нашла свежую сорочку. Затем совершила утренний туалет прохладной водой из умывальника и стала надевать сорочку.
— Госпожа, что это вы делаете? Вам еще не время! Фиона вздрогнула всем телом и повернулась.
— Флори, ты меня до смерти напугала! — воскликнула она.
— Да уж, представляю, — шепотом отозвалась Флори, явно опасаясь разбудить малыша, но воинственно уперев руки в бока. — Я вхожу тихо, как мышка, чтобы не разбудить ни вас, ни младенца, и что вижу! Вы стоите с сорочкой на голове. — Она оглянулась на колыбель. — Но какой же он сладкий крошка!