Мятежница
Шрифт:
Он бросил меня на холодную липкую землю, не побеспокоившись облегчить удар. Мое прекрасное платье, созданное по всем правилам шика, было окончательно испорчено, а на бедре вскоре выступил синяк. Мои глаза даже ночью четко мерцали огнем ненависти, а он просто отошел в сторону и проговорил равнодушно, высматривая что-то в водной мгле:
– Закончиться скоро твоя сладкая жизнь, Снегова. Попадешь под управление моей семьи, а уж мы точно разберемся, что с тобою делать. – Он бросил в воду камушек, который неизвестно как попал к нему в руки, и подошел ко мне, помогая встать. Я приняла
Он говорил так устало и обреченно, но в то же время так зло, что я не нашлась с ответом. Что можно ответить, если толком не понимаешь вопроса?
– Я устала, - произнес мой хриплый и моментально простуженный голос. – Делай что хочешь, но отвези меня домой.
Кристоф хмыкнул, а потом наклонился к моим глазам.
– Рано еще.
– Что рано?
– Рано еще делать, что хочу. Сначала дело, а потом отдых.
В тот момент мне было дурно, и я очень плохо соображала. Когда же до меня дошло то, что должно било дойти, я только вздохнула и очень мудро, как мне казалось тогда и кажется сейчас, произнесла:
– Я от тебя устала, веришь? Ты хочешь казаться умным, а на самом деле просто не способен найти хорошую отговорку, чтоб не казаться ненужным в моей жизни. Твое равнодушие всегда пугало, но еще больше я боюсь твоего лица. Ты ведь знаешь, что у тебя пустые глаза? – И, не давая ему возможности ответить, крикнула:
– Отвези меня домой! Я замерзла, и спать хочу!
Едва заползая в салон машины, я заснула. Вот как закончился мой выпускной вечер.
А проснусь я в своей теплой кровати, укутанная в мягкую пижаму, правда во вчерашнем белье, которое так не подходило к удобной ночной одежде, и еще долго буду терзаться мыслями, кто же отнес меня в спальню и снял грязную одежду.
Но это только цветочки по сравнению с тем, что было потом…
** ** **
Едва окончив школу, я начала требовать у родителей отдельное жилье. Привыкшая к их безучастию в моей судьбе, я была уверена, что проблем с переездом не возникнет, скорее наоборот, будут рады избавиться от непутевой дочки. Но мне преподнесли сюрприз – и мать, и отец настаивали на том, чтобы я осталась жить с ними. Вот только поздно они проявили заботу – в то время мне уже было наплевать на их мнение. Но уступить таки пришлось…
Он без спроса ворвался ко мне в комнату – впервые злой, лишенный равнодушия. Я, еще не отошедшая от шока, попятилась к стенке, поскольку испугалась того чудовища, которое так мало напоминало человека.
– Собираешься? – спросил уж очень любезным тоном.
– Как видишь, - ответила громко, теснее прижимаясь к стене.
Он это увидел и уж совсем не равнодушно, очень медленно заметил:
– Да ты, небось, меня боишься?
– С чего ты взял? – И я отхожу от стены, хотя сердце выстукивает быстрые мелодии Бетховена.
Он сделал шаг, еще шаг, оказался почти рядом. Коснулся шеи, и я смогла услышать свой быстрый пульс.
– Если б ты только знала, как надоела мне за эти восемнадцать
– Я не собираюсь…
– Да если б ты знала, сколько раз я тебя спасал от смерти, ты бы молчала. Ты буквально притягиваешь неприятности, глупая девчонка.
– А Валера? – спокойно спросила я, хотя сердце до сих пор бешено стучало от страха. – Мой парень, бывший парень… Этот тоже был для меня опасен? Ведь сейчас он, если не ошибаюсь, в больнице с серозными повреждениями. Эго избили прямо ночью в его комнате, а он только и шепчет что-то о чудовище?
Кристоф отошел от меня на несколько шагов, по-хозяйски осмотрел все вещи, аккуратно уложение прислугой в коробки, и сказал:
– Через три дня ты уедешь. – Он обернулся, чтоб увидеть мою реакцию, но я молчала. – И предупреждаю, с собой тебе позволено взять только самое необходимое. – Он ткнул ногой небольшую коробку. – Собери сюда все необходимое и во вторник жди моего приезда. И хорошенько подумай, прежде чем укладывать всякую ненужную дрянь…
– И куда ты меня отвезешь?
Он улыбнулся.
– Думаю, пришло тебе время поговорить с твоим отцом. Скажи, что я приказал, и он все тебе расскажет.
Кристоф обернулся и медленно вышел из комнаты, оставляя меня наедине с глупыми мыслями.
Весь день я провела в своей комнате: смотрела в окно, наблюдала нежные осенние танцы яркой листвы, пыталась уснуть, и только вечером решилась выйти ужинать.
За столом торжествовало уныние. Моя семья как будто предчувствовала беду, и с моим приходом ощущение холода только усилилось. Я села, уложила на колени полотенце, и начало ждать, пока «родные» не начнут разговор.
Посмотрела на свою мать, на ее крепко сжатые губы, на отца, ковыряющегося в тарелке, на старшую сестру, и лишь потом на Татьяну, которая даже не улыбнулась.
Сегодня я узнаю что-то важное, - пронеслась серьезная мысль в несерьезной голове.
Выждав для приличия несколько минут, отец заговорил:
– Сегодня к тебе приходил Кристоф? – Тишина за столом усилилась.
– Да, - спокойно ответила я. – Он приходил.
Молчание. Наташа склоняет голову, и я понимаю, что ей уже давно рассказали то, во что не посвятили меня.
– Но ведь он уже приходил в этом году два раза.
– Знаю.
– И чего хотел?
Я посмотрела отцу в глаза - как же эти глаза походили на мои – темные глаза семьи Снеговых. Меня очень испугал страх, который эти глаза даже не пытались скрыть.
– Сказал, что во вторник я должна уехать вместе с ним.
Рука матери задрожала, и вино, которое она хотела выпить, пролилось на красивую скатерть.
– Как!? – воскликнула она. – Так быстро?!
– А вот это ты мне и объяснишь, мамочка, быстро ли? – Я посмотрела ей в глаза, ожидая увидеть в них что-то новое. – Он сказал, что сегодня вы мне расскажете правду – это его приказ. Давайте же, объясните, почему ко мне в комнату всю мою жизнь вламывался незнакомый человек, который никогда не меняется и который хочет меня забрать неизвестно куда?