Мятежница
Шрифт:
– И что же теперь? – услышал он шепот Элайны. Йен огляделся: они уже выехали на зеленую лужайку перед домом его отца.
– Теперь? – усмехнулся Йен. – Разыграем спектакль до конца.
Элайна обернулась и посмотрела ему в лицо, В ее по-кошачьи раскосых глазах Йен увидел растерянность. И только сейчас понял, как они прекрасны. Он вспомнил, с каким мастерством и смелостью она сражалась на этой лужайке с одним из его офицеров. Уже тогда Йен подумал, что еще не встречал столь очаровательной и необычной женщины. Ее прекрасное тело, лучистые глаза, высокая
Они поженились… Не слишком ли высокая цена за мимолетно возникшее желание?! Черт побери!
Йен наклонился к самому уху Элайны.
– Сейчас эти акулы на нас набросятся. – Он заметил, как она вздрогнула. – Боитесь?
– Чего?
– Всей этой зубастой стаи.
– Нет.
– А, понимаю! Вы боитесь меня.
– Вовсе нет!
Элайна посмотрела в сторону дома, и Йену снова показалось, что она дрожит от страха… Он чуть пришпорил лошадь, и та приблизилась к парадному крыльцу. Йен спрыгнул на землю и помог спешиться Элайне.
– Помните, что мы ведем небезопасную игру, любовь моя, – тихо сказал он.
Элайна подняла свои пушистые ресницы и взглянула ему в глаза. Она никак не могла унять дрожь. Видимо, игра давалась девушке нелегко. Но почему? Из-за Питера О'Нила?
От одной этой мысли Йен снова пришел в ярость. Крепко схватив девушку за руку, он распахнул дверь и почти втащил ее в холл.
Дом был ярко освещен. Из глубины зала доносились звуки музыки. Двери библиотеки и кабинета хозяина были широко открыты. Многие танцевали. Однако большая часть гостей сидела за столом, уставленным разнообразными яствами.
С первого взгляда Йен понял, что сплетня опередила их. Но его родители вместе с Тедди Макманном дружно и, видимо, успешно держали оборону, расположившись в торце стола, неподалеку от помоста, сооруженного для музыкантов. Возле оркестра стояли Питер О'Нил и его невеста. Увидев Йена и Элайну, он наклонился к одному из музыкантов и что-то сказал ему на ухо. Музыка тут же оборвалась.
В зале воцарилось неловкое молчание. Скрипачи сидели с поднятыми смычками. Гости перестали есть и положили на стол приборы. Танцевавшие в глубине зала пары застыли. Родители Йена и Тедди Макманн безмолвствовали.
Йен обвел взглядом зал и тихо сказал Элайне:
– Не смейте стоять с виноватым видом!
– А я ни в чем и не виновата! – возразила она. Положив руку ей на спину, Йен почувствовал, как Элайна напряглась.
– Йен!
Молодой человек обернулся и увидел, что к ним подходит, лучезарно улыбаясь, его младший брат Джулиан. Тот был моложе Йена всего на год и походил на него, как близнец. Они тепло обнялись. Однако, отстранившись, Йен заметил в глазах Джулиана что-то недоброе и вопросительно посмотрел на него. Он понял, что брат хочет поговорить с ним наедине и разузнать обо всем. При гостях Джулиан явно был готов вступиться за Йена и его юную подругу.
Йен сделал вид, что не замечает необычной тишины в зале, равно как и устремленных на них с Элайной глаз. Он тотчас догадался, что все только и
Йен обратился к младшему брату:
– Джулиан, братишка, как я рад тебя видеть! Ты знаком с Элайной?
– Конечно, знаком! Кстати, Элайна, ты очень повзрослела и стала самой привлекательной женщиной во Флориде!
Джулиан говорил негромко, но так искренне и благожелательно, что девушка смутилась и не сразу пробормотала: «Спасибо». Ей было очень не по себе. Заметив это, Йен понял, что его юная супруга боится встречи со своим отцом.
– Подскажи мне, как себя вести, – спросил Джулиан. – Я боюсь наделать глупостей.
– Распорядись, чтобы музыканты начали играть. А я пока извинюсь перед отцом за причиненные ему неудобства. Скажу, что надеюсь на его понимание и прощение.
Джулиан удивленно посмотрел на брата. Как и все прочие, он полагал, что вот-вот разразится скандал. Однако ожидание затягивалось, и Джулиан не заметил, что музыканты смолкли. По выражению лица брата Йен догадался, что тот до смерти хочет узнать, почему он собрался просить прощения у отца.
Мелодичные звуки вальса вновь наполнили зал. Йен, поклонившись Элайне, пригласил ее на танец. Она танцевала легко и изящно. Ее маленький подбородок был чуть приподнят, кошачьи глаза блестели и лукаво смотрели на партнера.
– Они пожирают нас глазами, – шепнула она Йену. – Бедный мой отец…
– Ваш бедный отец будет прекрасно себя чувствовать. Но вы должны смеяться. Смейтесь, улыбайтесь, делайте вид, будто очень всем довольны. А сплетни скоро иссякнут.
– Вы уверены? Прислушайтесь: все только о нас и говорят. Причем вслух, не стесняясь! Никого даже не интересует, слышим мы их или нет!
Кружась в вальсе, Йен и Элайна действительно слышали обрывки фраз, относящихся к ним.
– Какая наглость! – воскликнула одна старая леди. – Появиться здесь вдвоем!
– Конечно, неслыханная дерзость, – откликнулся сидевший рядом с ней военный.
– Живя в этой дикой стране, она и сама стала дикаркой, – заметила молодая матушка миловидной девицы Темпы.
– Она ужасна! – поморщилась обсыпанная пудрой престарелая дама, имени которой Йен не помнил.
– Но как посмел Йен позволить себе подобное в доме своего отца! – проговорил старый офицер с пышными седыми усами.
Йен заметил, что Джулиан подошел к отцу и матери и что-то сказал им. При этом Джаррет понимающе кивнул и бросил взгляд на старшего сына. Потом Джулиан прошел через зал и остановился перед Элайной.
– Позволите? – спросил он, приглашая ее на танец. Элайна бросила взгляд на Йена и с готовностью подала руку Джулиану. «Может, она сделала это слишком поспешно», – с раздражением подумал Йен. Однако, овладев собой, он пробрался между танцующими к столику с напитками, возле которого стояли его родители и Тедди Макманн. Йен чувствовал, что сплетни расползаются по залу, становясь все более ядовитыми. Впрочем, голос его прозвучал спокойно и ровно: