Мятежник
Шрифт:
– А что так? – Рыжий ухмыльнулся. – С ветерком зараз доедем!
– Куда? На блатхату? Чайку попить, группенсексом побаловаться? Слушай, друг мой, мы – не шлюхи. Ты что-то перепутал. Давай миром закончим – садись в свою тачку, а мы дальше пойдем.
– Нет, ты смотри, какая телка крутая! – Рыжий побледнел от злости. – Ты кто такая, чтоб со мной так разговаривать? С России наехали сюда – задом крутить! – Парень орал на всю улицу, и прохожие опускали взгляд, жались к стенке, проходя мимо. Молодая парочка испуганно шарахнулась за угол. Никто и не думал заступаться за бедных девушек.
– Тю, Рудый, та воны
Толстяк попытался схватить рыжего за руку, но тот оттолкнул его и рванулся к Леке, пытаясь влепить ей пощечину. Лека засмеялась и сделала маленький шажок назад. В следующую секунду кулак ее воткнулся в солнечное сплетение рыжего. Парень беззвучно повалился на асфальт.
– А вот теперь сматываемся! – Лека схватила Яну за руку, и они нырнули в арку старого дома. Двор оказался глухим. Стены сплошь покрывали трещины, между ломаными водосточными трубами на веревках шелестело белье на ветру. Несколько старушонок на лавочке с любопытством вытаращились на девушек. Лека и Яна побежали вдоль подъездов, но все двери были заперты. Неожиданно одна из дверей распахнулась перед самым их носом, и маленький носатый старичок с кустистыми бровями поманил их пальцем. Девчонки немедленно юркнули в дверь и оказались в темном подъезде.
– Я все видел, – объявил старичок. – Я все видел своими собственными глазами. Я наблюдал за вами с балкона. И все видел сам.
– Ну и что? – Лека едва переводила дыхание.
– Девушка, вы этого не знаете, но я вам скажу, что вы – просто молодец! Так бить этого нехорошего человека прямо в живот – это ж уметь надо! Вы что же, учились этому или нет?
– Жизнь научила, – бросила Лека. – Послушайте, дедушка, эти самые «нехорошие люди» через минуту будут здесь, если вы нас не спрячете. Вам тогда тоже может не поздоровиться.
– Деточка, если вы меня хочете запугать, то это зря! – Бородка у старика воинственно встопорщилась. – Если хочете знать, я в войну в разведке служил. К фрицам в тыл ползал вот на этом самом брюхе. Боялся, спросите? Ну конечно боялся, жить-то хочется. А сейчас... ЭТИ сейчас ничего не боятся, бандиты! Ведь это ж хуже фашистов! При советской власти такого не было!
Старичок махнул рукой и повел девушек по петляющему коридору, поднялся на второй этаж и дернул скрипучую дверцу. Солнечный свет озарил его морщинистое лицо.
– Вот. Лестница пожарная. Сейчас вы спускаетесь вниз, на землю, и идете гулять в парк. Дышать свежим воздухом, а ЭТИ вас здесь не найдут, потому что машины здесь не ездиют. Идите и ничего не бойтесь. Помните, что в Одессе остались не одни только бандиты, но и хорошие люди!
– Спасибо, дедуля! – Лека слетела с шаткой лестницы, спотыкаясь на каблуках. Яна осторожно спустилась следом.
– Вот так, Лека. – Яна снова выглядела мрачно. – От меня – одни неприятности. Я приношу неудачу. Постоянно попадаю в какие-нибудь гнусные приключения, и те, кто со мной связываются, страдают тоже.
– То же самое я могу сказать про себя. – Лека бодро вышагивала между деревьев. – Только я не рекомендую никому приставать ко мне. Морду могу набить. Вон, кстати, и желающие!
Из-за кустов вальяжной походкой выбрались несколько молодцев. Среди них был и толстяк, уже знакомый Леке. Третьим плелся рыжий, вид у него был
– А, деточки наши сами пришли! – Парень в цветастой рубашке и с толстой золотой цепью на шее развел руками. – Дядя Соломон, как всегда, нас за фраеров держит! Разведчик гребаный! Можно подумать, он один тут родился!
– Янка, спокойно, – вполголоса сказала Лека. – Если начнется драка, быстро отойди на десять шагов назад. Далеко не убегай. И не бойся.
– Слушай, ты, каратистка! Ты нам не нужна, мы тебя пальцем не тронем, если себя хорошо вести будешь. Отваливай быстро и не оглядывайся.
– Как тебя зовут? – хмуро спросила Лека.
– Что, познакомиться хочешь? Можешь звать меня Шербан. Но лучше забудь это имя. Вали отсюда.
– Шербан, ты ведь не дурак?
– Много базара ведешь, склочная бабенка. – Шербан ухмылялся, но подойти к Леке вплотную не решался. – Мне это не нравится.
– Так вот, Шербан, если ты не дурак, то чего же ты к нам шьешься? У вас что, баб мало? Ты же видишь, со мной – одни заморочки. Давай разойдемся по тихой, а?
– С тобой – да. Разойдусь. Я таких резвых не трахаю. А вон та дывчина лично мне понравилась. Лично! Может, у нас с ней типа любовь большая будет?! Так что ты, пацанка, не суйся. Не твое это дело.
– Лека, сзади! – истошно завизжала Яна. Четвертый из мужиков, незаметно подкравшийся к Леке из кустов, с сопением бросился на нее, пытаясь ударить кастетом по голове. Лека пригнулась, и парень, перелетев через нее, обнял дерево. Лека схватила его за шиворот и треснула лбом об ствол. Глаза у хлопца закатились, и он осел на землю. Лека не успела оглянуться, как что-то тяжелое опустилось на ее затылок, и весь мир загрохотал, как жестяная банка.
Глава 14
– Девушка, как вы себя чувствуете? – Большая мягкая ладонь гладила Леку по голове. Лека вспомнила прикосновение папиной руки в детстве – теплое и ласковое. И улыбнулась.
– Оживает! – откуда-то издалека донесся голос Яны. Лека приоткрыла глаза и помотала головой. Она лежала на скамейке, а голова ее покоилась на коленях незнакомого мужчины. Лека резко вскочила, едва не упав при этом.
– Ну зачем же так прыгать-то? – Незнакомец улыбался, и солнечные зайчики прятались в уголках его глаз. – Вам бы полежать сейчас надо. Вас палкой по затылку угостили, и довольно прилично. И мужчине такого удара хватило бы, не только такой милой девушке! Сотрясение мозга может быть.
– Ничего, пройдет. – Лека потерла шишку и глупо ухмыльнулась. – Нечего там сотрясать-то! Были бы мозги, не подставила бы так глупо свою башку. Подумаешь, четыре человека!
– Ну, положим, четыре дюжих парня с кастетами и с ножами – не так уж и мало. Даже для меня. – Незнакомец потер руку, и Лека увидела на ней засыхающую кровь. – Давно я не ввязывался в драки, но вот проходил мимо и не мог не заступиться. Хоть я и противник насилия...
– Спасибо, спасибо вам большое! – Яна смотрела на мужчину сияющими глазами. Незнакомец встал, и Лека обомлела – весу в этом гиганте было не менее ста двадцати килограммов. Вряд ли кто-нибудь назвал бы этого почти двухметрового мужчину изящным, хотя толстым он тоже не был. Что-то медвежье сквозило в его повадках. Но таким мог быть только добрый медведь. Этакий могучий добродушный Братец Медведь из сказки.