Мятежное сердце

Англия, 1778 год

Тишину разорвал стук копыт, и пока Микаэла оглядывалась по сторонам, чтобы понять, откуда доносится топот, утята сгрудились у ее ног.

Над деревьями взмыла стая перепелов, а через мгновение из леса выскочил черный всадник в развевающемся плаще на великолепном вороном жеребце. Он мчался прямо на нее, сумки хлопали по бокам лошади, из-под копыт летели черные комья земли.

Быстро собрав утят в фартук и крепко прижав их к себе, Микаэла стрелой

Но он неумолимо приближался, словно коршун, падающий сверху на жертву.

Легкие у нее разрывались от недостатка воздуха, ноги дрожали от напряжения. Ей никогда не убежать от него! Внезапно девушка остановилась, повернулась к всаднику и, придерживая одной рукой утят, сунула другую в складки плаща. Ладонь обхватила деревянную рукоятку, палец лег на курок.

Рейн оглянулся на преследователей, которые уже выскочили из леса на открытое пространство. Черт побери, а он-то надеялся, что они теперь отстанут. Пришпорив коня, Рейн несся вперед и молил Бога, чтобы Нарака оказался достоин своих чистокровных предков.

Вдруг он увидел одинокую, закутанную в плащ женскую фигуру и понял, что она непременно станет очередной жертвой негодяев. Конечно, еще один седок ему совершенно не нужен, однако, приведя за собой разбойников, он не мог оставить ее без защиты.

Рейн устремился к девушке, намереваясь подхватить ее с земли, и с опозданием на долю секунды заметил у нее пистолет. Удар в плечо едва не выбил его из седла. Отличное завершение на редкость неудачного дня, подумал он, чувствуя, как боль распространяется по спине, захватывает руку. И все же выбора нет, придется взять девушку с собой. Видя его приближение, та хотела перезарядить пистолет, но Рейн не дал ей такой возможности, обхватил за талию, рывком поднял и прижал к своему боку.

Она сопротивлялась. Что-то высыпалось из ее фартука на землю.

– Малыши! Ребенок?

Он рывком натянул поводья, и Нарака взвился на дыбы, молотя копытами по воздуху.

– О нет, он их затопчет! – крикнула девушка. Удерживая коня, Рейн посмотрел вниз.

– Мы остановились из-за этих чертовых утят? – гневно спросил он и так сдавил Микаэлу, что у нее перехватило дыхание.

Но боль лишила его сил, и ей удалось соскочить на землю. Не обращая внимания на грозные копыта, Микаэла принялась торопливо собирать утят.

– Женщина! Оставь их, нас преследуют!

Она выпрямилась, отбросила с лица ярко-рыжие волосы и огляделась. Четыре всадника мчались прямо на них. Она умоляюще посмотрела на Рейна.

Черт бы побрал эти глаза, подумал он.

– Быстрее, курица-несушка! – Он протянул ей здоровую руку. – Уверяю тебя, они стреляют гораздо лучше тебя.

– Я не могу оставить утят, обрекая на смерть. – Микаэла сделала шаг в сторону, чтобы поймать одного из них.

Несносная женщина! Но сейчас нет времени спорить по поводу ее нелепого героизма. Рейн повернулся в седле, оценивая расстояние и шансы на спасение, а затем тоже соскользнул с коня и поморщился от резкой боли в плече. Сентиментальный идиот! Он догнал

– Они напуганы.

– Хватит! Поторопись!

Хотя кровь стекала по руке, наполняя перчатку, Рейн отловил последнего, сунул ей, вскочил в седло и нагнулся за девушкой.

Микаэла взглянула на приближающихся бандитов, потом на него.

Меньшее из двух зол, с легкой усмешкой подумал он.

– Меня они не поймают, а вот ты… – Он развел руками.

Тогда Микаэла сунула ногу в стремя, и он рывком посадил ее впереди себя. Конь рванул с места, она прижалась спиной к широкой груди Рейна и услышала его стон, который не заглушил стук копыт.

Преследователи быстро приближались. Микаэла попыталась оглянуться.

– Не вертись, мы потеряем равновесие, а я сейчас не в том состоянии, чтобы справиться с этой лошадью.

Она почувствовала горечь в его словах и закрыла глаза, не смея взглянуть на дырку в плаще. От запаха крови у нее свело желудок. «О, что я наделала», – подумала она, искренне удивляясь, что он не бросил ее на произвол судьбы.

Нарака поднимался по склону холма, но под тяжестью двух седоков замедлил бег. Выругавшись, Рейн достал пистолет.

Грянул выстрел.

От этого движения плащ распахнулся, и Микаэла увидела окровавленную рубашку, а за поясом целый арсенал.

– Почему вы не стреляли раньше, милорд, если вооружены до зубов?

– Из тридцати двух способов боя лучший – это спасаться бегством, – ответил Рейн, вытаскивая еще один пистолет.

Он повернулся и снова выстрелил. Один из всадников рухнул на землю, но это не остановило бандитов.

– Упорные, дьяволы, – буркнул он.

Когда они поднялись на вершину холма и увидели впереди поместье, затрещали выстрелы. Значит, преследователи осознали, что беглецы могут рассчитывать на помощь и у них появился шанс ускользнуть.

Рейн направил коня к господскому дому.

– Нам туда нельзя! – испуганно воскликнула Микаэла. – Это дом графа.

– Неужели? Тогда это самое надежное убежище.

– Но граф… – Девушка прикусила губу.

Если она попадется ему на глаза, ее узнают, а через час весть о ее поступке дойдет до дяди, чего не должно случиться, независимо от того, ранен этот негодяй или нет.

– Его светлость ничего не узнает, – сказал Рейн, нагнувшись к ее уху.

Микаэла почувствовала, что он с трудом держится в седле, и виновато сжала его руку.

Он почти не ощутил легкого прикосновения: легкие жадно втягивали воздух, перед глазами вспыхивали искры, в плече немилосердно пульсировала боль. Пуля застряла внутри, подумал Рейн, проклиная девчонку с ее пистолетом. Он заговорил с Наракой на хинди, обещая ему зерно и длительный отдых, если тот довезет их до большого дома. Конь рванулся в широкий проход слева, мимо конюшен и группы деревьев. Рейн направил его к стене, чтобы прислониться к ней, справиться с болью, но вдруг соскользнул на землю, оттолкнул от себя лошадь и взглянул на опушку леса.