Мятежный дом
Шрифт:
— Я тебя убью, — сказала Шана. — Тебе как, штормовое предупреждение не писано?
Шторм и в самом деле нарастал: навега, изгибалась по всем сочленениям, переползая с волны на волну, ветер срывал пенные брызги и бросал их на палубу.
Таким образом, можно было уже не опасаться возможной погони: никакой глайдер не вышел бы в полет над недобро настроенным океаном, и уж тем более не смог бы опуститься на пляшущей палубе.
Что Дику надоело сидеть взаперти —
— Смотри, дельфины идут впереди нас. И не устают. Знаешь, они часами так могут.
— А я не могу часами волноваться, не бросился ли ты за борт из-за того, что тебя оборжали в кают-компании.
— Ты подслушивала? — покосился на нее Дик.
— Да вся палуба слышала! Я думала, иллюминаторы вылетят, так всех разобрало. А потом ты выскочил, красный весь. И прямо сюда, на нос.
— Я часто здесь сижу, — Дик пожал плечами. — Здесь хорошо. Если боишься, что меня смоет — зря: я прикрепился к лееру. Что и тебе советую.
Шана воспользовалась советом немедленно и села рядом, поплотнее завернувшись в плащ.
— Слушай, — решилась наконец она. — А как это у тебя бывает?
— Что «это»? — не понял Дик.
— Ну… когда ты слышишь Бога. Как вот сейчас.
Юноша резко повернул голову, и ветер сорвал с него капюшон. Шана видела Дика всяким, но никогда — таким потерянным.
— Понимаешь, сейчас я… ну… скажем так: Ройе меня доконал. Если я останусь, или я его прикончу, или он меня — защищаясь. Вряд ли Бог хочет, чтобы это случилось. Так что я, в общем, не соврал.
Шана несколько раз моргнула, переваривая это сообщение. У нее на языке вертелись два вопроса, но задать можно было только один, и она выбрала:
— Что ж ты на Детонатора так взъелся-то?
Дик переплел и заломил пальцы, глядя в море.
— Если бы я сам знал, я бы, наверное, с этим справился. Но я не знаю! Я отлично понимаю, что это полная фунния — ненавижу человека, и сам не понимаю, за что. А он ведь столько добра мне сделал… Просто как смотрю на него — так мне словно кто-то коленом на печенку давит. Пауль… с ним было так хорошо, так просто…
— Пауль любил тебя.
— Да. Тебя тоже.
Море било в корпус навеги как в колокол. Если они хотят что-то успеть с гемами, нужно успевать до того, как по-настоящему разыграются весенние шторма.
— И что теперь?
— Теперь давай вернемся внутрь. Тут становится… мокро.
— Нет, я имею в виду — каков… сценарий? Ты опять будешь скитаться голодный, холодный и босой, проповедуя слово Божье?
— Вряд ли. По правде говоря, я рассчитывал твою бабушку. У нее вроде были на меня какие-то планы…
— Пойдем внутрь, — вздохнула Шана. — Тут и в самом деле мокро.
Они забрались на второй уровень надстройки и подошли к кают-компании как раз в тот момент, когда Хельга договаривала:
— …И
— Не хотелось никого огорчать, — послышался ответ Ройе. — Но я прекрасно могу без вас обойтись, и обошелся бы по возможности. Помощь вам была условием сделки между мной и Суной. Повернуть назад я уже не могу, хартия подписана, но мне бы хотелось избежать неясности в этом вопросе: если сделку расторгнете вы сами, второго предложения не последует.
— Оро, — прошептал Дик, останавливаясь у двери.
— Не «оро», а «оро-ро, пора сваливать», — Шана схватила юношу за руку и повлекла прочь, к жилым модулям.
— А ну, стоять! — грохот ботинок возвестил появление в коридоре разъяренной Хельги. — Куда собрались? Воздухом дышать? Не надышались еще, а, младший матрос Огаи?
Дик остановился и развернулся к ней.
— Может зайдешь и посмотришь в глаза людям, которых ты продал? — Хельга скрестила руки на груди.
Юноша рывком высвободил свою руку из ладони Шаны, решительно прошагал мимо Хельги в кают-компанию и громко сказал:
— Я не продавал никого! Да, условием моей сделки с Максимом Ройе была его помощь вам. Но это его обязывает, не вас. Вы вольны отказаться.
— Так вы торгуете не только гемами? — проскрипел Вальне.
— Вы осел, — сказав это, Дик испытал какое-то радостное облегчение. — И по такому случаю наплевать мне, что вы сказали. Извините, что я не пробежал пешком по водам, чтобы спросить вашего разрешения… и что я не сказал вам потом… Я просто как-то… забыл.
— Чудьесно, — покачал головой Лапидот.
— Но я не понимаю, что плохого сделал! В смысле, когда уговорил мастера Ройе вступить в союз по поводу гемов. Почему вы на меня так смотрите?
— Потому что единственный способ быть лидером — это вести себя как лидер, — подал голос Габо. — Все-таки сговариваться о чем-то за спиной товарищей — не лучший способ стяжать их доверие. Наоборот.
— Но я же не ваш лидер, — развел руками Дик. — И никогда им не был. И никогда не хотел им быть.
— Тогда почему ты распоряжался нами?! — Хельга с горечью отвернулась.
Дик не мог отрицать, что она права. Он вспомнил день, когда заключил сделку с Ройе и сказал:
— Я не знал тогда, что останусь в живых. И потом так много всего случилось… я просто забыл, вот и все.
Ройе, скрестив на груди руки, облокотился на стену.
— Я был удивлен словами сеу Риддерстрале не меньше вашего, господа. Я полагал, что условия сделки между мной и юным… Огаи Раном не являются тут секретом ни для кого. Потому что если бы я заключил такого рода сделку, я бы постарался как можно скорее уведомить тех, кто стал ее невольным участником…