Мятежный капитан
Шрифт:
— Помню, я только-только академию окончил, и в нашей дивизии тоже трепались об этой краже. Крупный был скандал, прогремели не только на округ — на все вооруженные силы!
Эдик отложил кубики и приготовился слушать очередную интересную байку Шершавникова.
— Натерпелись мы тогда! Моментально понаехали следователи, особисты, милиция, кэгэбэшники, шутка ли — украли пулемет! А вдруг кто-то решил обстрелять Смольный? А ну как оружие попадет в руки злоумышленника, который надумает расстрелять демонстрацию на Дворцовой площади? Дело ведь было в первых числах ноября. В ночь похищения снега навалило по пояс, и все следы были скрыты. Солдаты и офицеры лопатами перекидали сугробы,
— Нет, мне было не до того, я в те дни приходил в себя после романа с француженкой. Переживал и опасался, чтоб меня не приплели к этому делу.
— Ну, не суть, не важно, не сбивай меня с мысли своими романтическими похождениями. То ли сержант отпечатки пальцев оставил, то ли по клейму на х/б, в которое пулемет завернут. Но в итоге попался! И тут начинается самое занятное во всей этой истории. Суд присудил солдату пять лет колонии, но «диверсант» не согласился с решением и подал апелляцию, мол, я пулемёт украсть не хотел, а просто спрятал его, чтобы командира роты сняли с должности. Пересуд! Открылись новые обстоятельства — сержанту дали семь лет — ведь вскрылись отягчающие обстоятельства — теперь судья нашёл злой умысел в действиях бойца. Да ещё вдобавок упекли не в обычную колонию, а на строгий режим. Так что, мотай на ус, замполит, главное нам не потерять оружие! И ещё важнее людей сберечь! Призовут самых горьких пьяниц, не нужных в автохозяйствах и на производстве, а нам с ними потом месяц мучиться. Того и гляди, сопрут чего из подлости или вредности!
Эдик хотел было сказать, мол, сами с усами и без тебя знаем, но в этот момент дневальный громко завопил «смирно!» и офицеров из канцелярии, как корова языком слизала. Если при живом комбате дневальный так истошно орет, это означает, в батальон явился начальник не ниже командира полка.
Громобоев прошмыгнул в Ленинскую комнату, зампотех помчался через «чёрный» ход в автопарк, а комбат надел китель и фуражку, сделал выражение лица суровым и пошел встречать командование. В рекреации прохаживался даже не комполка, а целый генерал (правда, на взгляд Эдика генерал был какой-то маленький, игрушечный, как ненастоящий), но всё равно любой генерал всегда генерал! Маленький полководец вместе со свитой из трех старших офицеров стоял у доски документации и читал расписания занятий рот. Комбат, чеканя шаг, подошел к проверяющим и доложил. Генерал выслушал, и вяло ответил:
— Подполковник, подайте команду «вольно». Я заместитель начальника штаба округа, генерал Ослонян.
Генерал протянул руку и поздоровался с комбатом.
— Вольно! — гаркнул Туманов во всю свою лужёную глотку (а голоса, что у него, что у Шершавникова действительно были громкие, настоящие командирские). — Здравия желаю,
Генерал привстал на цыпочки и попытался что-то разглядеть в плохо разборчивой писанине.
— Это чье расписание занятий? Кто его составлял?
— Расписание второй роты, товарищ генерал. Командир роты капитан Демешек.
— А почему так безобразно и коряво составлено? Кто эти каракули сумеет прочитать? Вот подойдет, к примеру, солдат, захочет посмотреть какие у него занятия, а тут сам чёрт ничего не разберёт.
— Товарищ генерал, кроме офицеров кто его будет читать? У нас в ротах сплошь узбеки, туркмены, армяне и азербайджанцы. Они толком и говорить-то не умеют по-русски, — брякнул вышедший из туалета молодой лейтенант командир взвода.
Генерал вытаращил глаза на комбата в изумлении, густо покраснел и с возмущением произнес:
— Но ведь я ваше расписание читаю. Что за пренебрежение к национальным кадрам?
Комбат сообразил, что взводный брякнул глупость, ведь генерал был не русским и обиделся на эту последнюю реплику лейтенанта.
— Виноват, товарищ генерал. Раскильдиев, а ну марш отсюда в парк на технику.
— Э-э, нет, постой, лейтенант. Ты кто?
— Киргиз…
— Да я не национальность твою спрашиваю, а должность…, - поморщился генерал. — Я вижу, что ты не русский…
— Я — командир взвода.
— Как фамилия?! — рассердился генерал.
— Лейтенант Раскильдиев. Временно исполняю обязанности командира второй роты. Ротный в отпуске…
— Разгильдяй! Ты не временно, а случайно исполняющий обязанности! Доложи мне лейтенант, кто писал это расписание?
— Писарь роты, — ответил, улыбаясь во все свои тридцать два зуба простодушный Раскильдиев.
— А почему писал писарь, а не ты? Посмотри, сколько тут ошибок допущено и наделано неточностей! — возмутился генерал. — Разве писарь командует ротой и занимается планированием боевой подготовки? Лейтенант Разгильдяев, ты в таком случае отдай солдату свою офицерскую зарплату!
— Раскильдиев, — поправил генерала лейтенант и принялся оправдываться. — Я плохо пишу по-русски.
— Ну и что?
— Я ведь говорю, что я киргиз.
— Ну и что? — повторил генерал. — При чем тут киргиз или не киргиз?
— А писарь русский, он язык знает лучше меня, я часто ошибки допускаю.
Генерал топнул яростно ногой и воскликнул:
— Когда я был лейтенантом, я тоже писал с ошибками. Бывало, что и многие слова неправильно писал, порой даже кто-то мог и посмеяться, но я лично делал свою работу! И всем начальникам говорил, что сам пишу. Я кто, по-твоему?
— Генерал! — буркнул Раскильдиев, оглядев с ног до головы начальника, от папахи до начищенных блестящих сапог.
— Я спрашиваю, дорогой мой, ты как думаешь, кто я по национальности?
Раскильдиев посмотрел внимательно в лицо генерала еще раз и сделал предположение:
— Нерусский?
Генерал даже подпрыгнул от возмущения.
— Нет такой национальности — нерусский! Я армянин! Разве по моей фамилии непонятно кто я?
— Аслонян или Ослонян? — вновь тихо произнес лейтенант, и решил видимо неудачно пошутить. — Э-э-э…Ваша фамилия от осла или слона происходит?
— У-у-у! — взвыл генерал и затопал ногами. — Конечно, от слона! Сам ты от осла! Обезьяна — сын осла! Ты издеваешься надо мной?
Сам того не желая, лейтенант нечаянно обидел генерала, затронул больную тему с фамилией. Но и Раскильдиев обиделся на обезьяну и густо покраснел. А генерал Ослонян тем временем подпрыгнул на месте, выхватил приклеенный к доске большущий лист расписания и яростно разорвал.
— Вот, тебе, расписание! Вот, тебе, нерусский! Вот тебе фамилия от осла…