Мятежный остров

Зверев Сергей Иванович

– Дерьмо, – зло произнес мистер Грин, когда понял, что Хосе мертв.

Теперь он проклинал в душе тот момент, когда решил перестраховаться на случай, если передача бумаг произойдет не в кафе, а в другом месте.

Из-за поворота выехала машина. Бальтасар выскочил из-за руля и подбежал к Генри.

– Мертв? – спросил он.

– Мертвее не бывает, – мрачно ответил капитан-командер Грин и заглянул в машину.

На полу лежал упавший с переднего сиденья желтый почтовый конверт…

… Виталий Рождественский, известный на Филиппинах как Карл

Свенссон, сидел за столиком в кафе. Перед ним стояла бутылка холодной минеральной воды, стакан и чашка с кофе. Даже если бы Хосе был жив, уборщик проектно-строительной фирмы не смог бы предупредить резидента об опасности. Ландшафтный дизайнер строго придерживался правил конспирации. Со своей агентурой он никогда не созванивался ни со стационарного телефона, ни с мобильного, не имел связи и по Интернету. Любой звонок, СМС, и-мейл оставляют след. В крайнем случае Виталий мог позвонить агенту с уличного телефона.

Хосе задерживался, но такое случалось и прежде, ведь уборщик был крайне подозрителен, повсюду ему мерещилась слежка. Иногда он опаздывал даже на час: колесил по городу прежде, чем подъехать к кафе. По договоренности Рождественский должен был ожидать его полтора часа. Если Хосе не появлялся, то следовало ровно через неделю в четверг снова появиться в кафе.

Рождественский допил остывший кофе и подозвал официанта.

– Еще одну чашку, пожалуйста.

Виталий развернул свежую газету и принялся читать. Внешне он выглядел абсолютно спокойным. Можно даже сказать, имел скучающий вид. При себе у него не имелось ничего компрометирующего, если не считать, что в кармане лежал конверт с деньгами для оплаты услуг Хосе Рисаля. Но кто сказал, что с собой запрещено носить деньги в конвертах?

Ландшафтный дизайнер незаметно перевел взгляд на часы, висевшие за барной стойкой. Уже миновал час с назначенного для встречи времени.

Официант поставил перед посетителем чашку со свежесваренным кофе.

– Спасибо. – Рождественский кивнул и тут же пригубил.

– Еще что-нибудь?

– Нет, не надо. Спасибо. Сколько я вам должен?

– Сто двадцать песо. Чек принести?

– Я запомнил.

Официант, поняв, что в его услугах больше не нуждаются, тут же отошел в сторону. Виталий зашелестел газетой, но ему не дали прочитать даже заголовок. К столику подошел моложавый мужчина-филиппинец.

– Простите, – сказал Бальтасар Алонсо. – У вас не занято? – Он указал на свободный стул напротив Рождественского.

– А в чем дело? – поднял брови Виталий.

В кафе оказалось несколько свободных столов, и было странно, что мужчине понадобилось подсесть к ландшафтному дизайнеру.

– Я сейчас все объясню, – проговорил Алонсо, отодвигая стул и присаживаясь. – Дело в том, что Хосе не смог сегодня прийти, – прошептал он и внимательно посмотрел в глаза Рождественскому. – Его на работу срочно затребовали.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – пожал плечами Виталий. – Я никого не жду. Вы ошиблись.

– Ошибки быть не может. Хосе мне вас описал. Он просил передать вам это. – Алонсо

положил на стол желтый почтовый конверт. – Берите. Сказал, что в следующий раз не сможет прийти. Для него, как я понял, это важно. Да, и просил, чтобы вы передали мне деньги за уже сделанную работу.

Рождественский не притронулся к конверту.

– Вы ошибаетесь.

– Вы даже не хотите взглянуть, что там внутри? – улыбнулся Алонсо.

– Это чужое. Зачем мне смотреть?

Рождественский говорил настолько уверенно и натурально, что Бальтасар даже засомневался, тот ли перед ним человек.

– Как можно знать, чужое оно или ваше, если вы не заглянули внутрь конверта?

Алонсо говорил так, как научил его мистер Грин: надо было заставить Рождественского взять конверт, чтобы на нем появились его отпечатки пальцев. О деньгах Алонсо напомнил намеренно, так выходило более натурально. По большому счету на ландшафтного дизайнера у Генри ничего не было, одни догадки. А появись отпечатки пальцев на конверте с документами, это уже будет юридическая зацепка. Ему было бы лучше, если бы Свенссон заплатил за информацию. Пока еще мистер Грин рассчитывал действовать в правовом поле.

– Вы мне мешаете, – проговорил Рождественский. – Я вообще не понимаю, о чем идет речь. Вы, случаем, не рекламный агент, не коммивояжер?

– Хосе попросил меня передать вам конверт, и я не могу просто так уйти.

– Тогда уйду я. – Рождественский положил на стол деньги за кофе и минералку, поднялся. – Счастливо оставаться. Надеюсь, вы найдете того, для кого некий Хосе передавал конверт. Тем более вы говорили, что ему это очень важно.

Ландшафтный дизайнер кивнул и двинулся к выходу. Случившееся насторожило разведчика. Не мог Хосе с его осторожностью доверить конверт постороннему, да и вел себя незнакомец как-то странно. Боковым зрением Рождественский заметил стоявшую неподалеку от кафе машину. На переднем сиденье расположились двое крепко сложенных мужчин с каменными лицами.

Виталий до этого собирался идти вправо, чтобы вернуться в офис, но теперь свернул влево, чтобы не проходить мимо подозрительной машины. Автомобиль тронулся с места. Неторопливо проехал рядом с ним. И тут к Рождественскому резко подрулил микроавтобус с занавешенными боковыми стеклами. Взвизгнули тормоза. Ландшафтный дизайнер побежал, но двое мужчин, выскочивших из микроавтобуса, догнали его, повалили на землю.

– Спасите! – крикнул Рождественский, стараясь привлечь внимание немногочисленных прохожих.

Но один из нападавших тут же выхватил из кармана удостоверение с жетоном, взмахнул им.

– Работает полиция! – крикнул он. – Задержание!

Вид официального документа остудил тех из посетителей кафе, кто захотел прийти Рождественскому на помощь. На его запястьях защелкнулись наручники. Его подхватили под руки, затолкали в микроавтобус и тут же надели на голову мешок из плотной материи.

– Что происходит? – спросил Виталий, когда его усадили на сиденье.

Никто ему ничего не ответил.