Мятежный рыцарь
Шрифт:
Элис вернулась в большую пещеру. На нее смотрели с тревогой.
– Вас долго не было, – заметила Вельма.
– Мы говорили… о размерах тюков, – увильнула от ответа Элис, решив не сеять раздоров.
– Я беспокоилась, – призналась Вельма. Она настолько привязалась к Элис, что даже позволила той осмотреть свой живот. Ребенок должен был родиться через несколько недель, но Вельма отказывалась признать это. – Пусть Мей забирает себе Говейна, – заявила Вельма. – Мне не нравится, как он все время на вас смотрит.
– Вельма! –
– Он просто благодарен мне за то, что я вылечила людей, – попыталась защититься Элис.
– Нет, он не только благодарен. У него глаза загораются, когда он видит вас. – Вельма вцепилась Элис в рукав. – Остерегайтесь, а не то он поступит с вами так же, как… тот со мной!..
Элис осторожно похлопала Вельму по руке. Она впервые сама дотронулась до кого-то… кроме Говейна.
– Моя дорогая, не все мужчины такие, как Ранульф.
Вельма со слезами уткнулась в плечо Элис. Господи, какой же страх и стыд испытывает эта молодая женщина! На мгновение у Элис закружилась голова. Прекрати, не втягивайся в ее состояние, приказала она себе. Чтобы отвлечься, она стала думать о Говейне, черпая силу от его образа, и постепенно выстроила внутри себя преграду, защитившую ее собственные чувства.
– То, что он сделал, ужасно! Но с этим покончено. Ранульф больше тебя не тронет. Ты должна забыть прошлое.
– Как же я могу это сделать, когда во мне сидит его ребенок? Лучше бы я умерла!.. – И Вельма зарыдала.
– Ты не одинока. Все понимают, что ты не виновата, и сочувствуют тебе.
– А Ральф мне не верит! – всхлипывая, твердила Вельма.
– В таком случае Ральф – бесчувственный олух.
– Как вы думаете, он нарочно бросил в меня книгу? Он хотел убить меня вместе с ребенком?
– Нет. Он целился в меня, а ты спасла мне жизнь, Вельма.
– А вы спасли меня! – Вельма дотронулась до синяка.
– Я спасала тебя и твоего ребенка.
– Он ведь… скоро появится?
– Через месяц, наверное. Я не повитуха, но буду рядом с тобой.
– Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь взглянуть на него. А если он будет похож на Ранульфа?
– А если он будет похож на тебя?
– Я об этом не подумала. – Вельма растерялась.
– Ребенок наполовину твой, даже больше – ведь все эти месяцы именно ты носила его и кормила. Это твое дитя, и оно ни в чем не виновато!
Вельма нерешительно провела ладонью по животу. И, словно в ответ, нерожденное дитя зашевелилось.
– Ой! – удивленно вскрикнула она. – Ночью он тоже так делает. – Она задумчиво гладила живот. – А вдруг там девочка?
– Очень может быть. А если мальчик, ты воспитаешь его настоящим мужчиной.
– Я так и сделаю – пообещала Вельма и вдруг заявила: – Я хочу есть!
– Пойдем, посмотрим, не уделит ли Перси кусочек сыра для будущей матери, – сказала Элис, и они вышли в коридор. У дверей своей комнаты она остановилась. – Я только
Вельма вперевалку пошла вперед по полутемному коридору.
Чьи-то шаги предупредили Элис о том, что она не одна. На плечо ей легла рука, и ее всю обдало жаром, сдавило горло. Потихоньку эти ощущения прошли.
– Простите, – услышала она шепот Говейна.
Элис с улыбкой обвила его руками. Удивление и удовольствие, которые он при этом испытал, передались ей и, как ручейки, заструились у нее по телу.
– Элис. Дорогая… – Он тоже обнял ее.
– Как приятно, когда тебя обнимают, – призналась она.
– Я же говорил, что у вас все получится! Она хотела было рассказать ему о своих успехах, но передумала – еще рано хвастаться.
Говейн прижался лицом к ее макушке, скрытой головным убором.
– Ах, Элис, как мне хочется увидеть вас с распущенными волосами… лежащей на моей постели.
Элис вздрогнула. Говейн вздохнул и разомкнул объятия.
– Если мы постоим здесь подольше, то я уже не смогу удержаться.
Его ладони лежали у нее на плечах, и Элис чувствовала неистовое биение его пульса. Он говорит о страсти, подумала она.
– Я пришел посмотреть, как вы тут справляетесь.
– Я уверена, что это не самое важное…
– Да, у меня множество неотложных дел, но главное – ваше здоровье.
– Знаю. – Элис ласково коснулась рукой уголка его рта.
– Вот видите – вы держитесь со мной более непринужденно.
Элис заглянула в его зеленые глаза и увидела пляшущие огоньки желания. Но она больше не боялась этого огня. Руки Говейна приподняли ее, а губы сомкнулись на ее губах. По телу пробежала теплая волна. И… на этом все кончилось. Элис открыла глаза.
Тяжело дыша, он спросил:
– Что вы ощутили?
– Жар и дрожь внутри.
– Я тоже. – Он огляделся. – Здесь не место для подобных поцелуев. Когда мы прибудем в Малпас…
Взяв Элис под руку, он повел девушку по коридору, и она поняла, что мысли его уже заняты путешествием в Малпас.
Они подошли к кухне, и Говейн постучал в дверь.
– Уходите отсюда! – донесся крик Перси.
– Это я, Говейн. И со мной Элис. Заскрежетал засов, и дверь распахнулась.
На пороге стоял Перси с раскрасневшимся лицом и взлохмаченными волосами. Кухня напоминала людской муравейник.
– Лишняя пара рук нам пригодится, – сказал он. – Говейн, я сделал, как вы сказали, – разделил сыр на маленькие порции. Каждый получит по куску и по овсяной лепешке.
Элис нахмурилась.
– Разве вы не будете готовить в пути?
– Нет, – ответил Перси и кинулся к бурлящему на огне горшку.
– Разводить костер опасно, – объяснил си Говейн. – Когда возьмем Малпас, устроим пир.
А если взятие Малпаса затянется? Элис подумала о голодных, возбужденных людях и подошла к сложенным в кучи продуктам.