Мятные пряники
Шрифт:
Перед камином стоял покосившийся не внушающий доверия диван, ко всему прочему ещё и промокший, так как крыша, как водится у заброшенных строений, была никудышной, зато благодаря этой крыши в помещении можно было хоть что-то разглядеть. Лисмус отодвинул отяжелевший от накопленной в нём воды диван, и под ним оказался прямоугольник сухого пола. Лис жестом предложил мне присесть на пол, и я с радостью приняла предложение, так как очень устала, а ничего сухого больше не наблюдалось. Меня мелко трясло: не то от внезапно добравшегося до меня холода, не то от страха, не то от обоих этих факторов вместе взятых. Я начинала бояться и флакнорсов, и того, что Ивар и Тима могли
— Я очень волнуюсь за Ивара и Тиму, — признался доктор, не отрываясь от пока безуспешных попыток развести огонь. — Всё время о них думаю, и чем больше думаю, тем больше волнуюсь. Я уговариваю себя верить, что они предупредили нас и сами ушли, но всё же неспокойно на душе.
— На душе и не будет спокойно, пока они не будут рядом с нами! Вы вот говорили, что флакнорсы незлые, но они чуть не убили нас… — укоризненно сказала я.
— Я сам не понимаю… — признался Юрий, пытаясь разжечь огонь в камине, но дрова никак не поддавались. — Мне никогда не приходилось встречаться с ними лично, но они не должны были быть агрессивны, ведь у них проблема с эмоциями как таковыми…
— Прости, Варя… — тихо сказал Лис, сочувственно глядя на дрожащую девушку. — Мы должны были догадаться, что когда-нибудь они озлобятся, и всегда быть к этому готовыми.
Я посмотрела на него удивлённо. И удивили меня вовсе не его слова, а искренность, с которой они были сказаны и с которой он смотрел на меня в этот момент. Лис действительно сожалел, что мне плохо, холодно и страшно. Я оценила это, и даже не смогла подумать над смыслом услышанного.
— С чего бы это мы должны были догадаться? — поинтересовался доктор, всё ещё безрезультатно борясь за огонь с промокшими дровами, но явно проигрывая им.
— С того, что большинство охотно продаёт свои негативные эмоции, грустные, плохие, мрачные и злые воспоминания — флакнорсы питались всем этим сотни лет, и вполне предсказуемо, что у них в сознании нет другой манеры поведения, кроме как агрессивной. Никто ведь не захочет продавать то, что ему дорого, — как-то особенно выделил последнюю фразу Лис, на что Юрий обернулся и я впервые увидела злобу в добрых голубых глазах доктора.
— Ты на что намекаешь? — прошипел он. — Не напоминай мне никогда! Это дело прошлое!
— Извини, я не это имел в виду, — Лис покачал головой и отошёл к сваленным в кучу рюкзакам, присел рядом с ними и принялся в одном из них копошиться.
Опять мне что-то недорассказали!
— О чём это вы? — мягко спросила я у доктора, полагая, что Лисмус мне всё равно не расскажет.
Юрий снова вернулся в своё естественное добродушное состояние, печально вздохнул, и ответил, повторяя свои же слова:
— Дело прошлое…
— Как скажешь, — не стала настаивать я, увлечённо растирая замёрзшие руки.
Не стоит допытываться, а то сейчас опять выяснится какая-нибудь гадость про Лиса, а он только снова показался мне милым.
Но доктор всё же решил поделиться, поглядев на меня, и, видимо, решив, что я его специально игнорирую, занимаясь собой:
— Да нечего там рассказывать, Варь, — он доброжелательно улыбнулся мне, ненадолго обернувшись. — Леотария продала им воспоминания обо мне, вот и всё.
Я посмотрела на него, но он снова возился с камином, и потому сидел ко мне спиной.
— Извини, я не знала, — сказала я, растерявшись.
— Ничего, зато теперь знаешь, — усмехнулся Юрий.
Интересно, я бы продала какое-нибудь своё воспоминание? Особенно плохих у меня не имелось, а неважные со временем сами затерялись
Лисмус тем временем выудил из рюкзака тонкий шерстяной плед. Он тихо подошёл ко мне и накинул его на мои плечи. Это вышло неожиданно, и я посмотрела на него снизу вверх удивлённо. Он что, сделал что-то доброе по отношению ко мне? Что-то правильное, нужное и полезное? Так, стоп! Я же не Ивар! Я никогда не считала, что Лис плохой, ненужный нам и бестолковый. И он никогда не давал поводов думать, что от него не дождёшься хороших поступков. Вон, на озере мы хорошо погуляли… И сейчас он смотрит нежно и участливо, при этом слегка улыбаясь мне тёплой, стирающей все тягостные мысли, улыбкой. Я смутилась и отвернулась. Лис ещё никогда так не смотрел, и это обескураживало и запутывало. Ему нельзя верить, но так хочется. Хочется, чтобы этот взгляд и улыбка были проявлением истинной сути, а все его высказанные мнения объяснились каким-нибудь невероятным образом.
Я глядела на Юрия, вернее, на его спину, и думала о том, как удержаться и не поднять взгляд на Лиса, который всё ещё смотрел на меня, я чувствовала это.
Наверно, думала я слишком долго, поскольку Лис внезапно уселся рядом со мной и, пока я ничего не сообразила, обнял за плечи и крепко прижал к себе.
Сказать, что я опешила — ничего не сказать! Этот странный мужчина набрался наглости обнять меня, при том, что я так и не решилась просто дотронуться до его руки ради интереса! И вот теперь эта самая рука, до которой я не дотронулась, и которая не столь давно зажимала мне рот у озера, покоилась на моём плече, да так, словно там ей было самое место. Мужчина тем временем обнял меня и второй рукой, удостоверившись, наверно, что я не против. Он пожалел дрожащую напуганную девчонку и решил обогреть своим теплом? Или действительно почуял моё смятение и проявил чуткость? Хотя, он же из семёрки! Возможно, это он решил погреться об меня, рассудив, что дрожь моя от нервов, а на самом деле я тёплая и не мёрзну ни капли… Надо бы выяснить, пока я не пригрелась в его руках.
— Ты чего? — удивлённо спросила я, на мгновение перестав дрожать, и он спокойно объяснил:
— Если ты в смысле, чего делаю — то пытаюсь тебя согреть, а если тебя интересуют мои эмоции в данный момент — то когда ты такая растерянно-печальная, я испытываю острое желание тебя обнять. Можешь считать, не удержался.
Он серьёзно? Человек, с которым я толком ни разу не говорила, заявляет о желании обнять?
Я попыталась сердито посмотреть ему в глаза, но в процессе прикоснулась носом к его колючей щетине, нахмурилась, чем вызвала недоумение Лисмуса, решила не смотреть в глаза и ничего не ответила. Было глупо делать вид, что мне неприятно в его сильных и аккуратных руках, которые прижимали к тёплому телу уверенного и спокойного мужчины. Усталость брала своё, а отстраняться не было ни малейшего желания. Я успела увидеть, что Юрий, слышавший наш небольшой диалог, обернулся на нас и недовольно покачал головой. Знаю, он боится, что я влюблюсь в Лиса. В этот момент такое предположение уже не показалось мне верхом маразма.