Мятный леденец
Шрифт:
– Лиз? Лиза! Хорош в облаках витать, у тебя телефон уже второй раз звонит!
Я с удивлением подняла глаза на подругу и тут же вскрикнула от боли. Прикуренная сигарета полностью истлела и, добравшись до пальцев, обдала жаром. Выкинув окурок, я достала телефон. Олег.
– Привет, извини, что вчера так получилось… ты ведь знаешь свою мать, если ей что-то взбредёт в голову, то считай все – попали.
– Ха-ха, дааа, в этом она вся…
– Ты закончила на сегодня?
– Нет, ещё одна пара.
– Что-то серьезное? Сможешь отпроситься?
– Я… да.
– Давай тогда, я жду тебя возле административного
Объяснившись с девочками, я позвонила куратору и, обрисовав ситуацию, попросила ее связаться с преподом по гистологии.
Кажется, время разговора пришло. Не представляя, как я буду разговаривать с отчимом, я пошла к административному корпусу, ещё издали, заметив лэнд ровер Олега. Тот, посигналив, подъехал поближе, лишая меня пары минут времени, не давая мне собраться с мыслями. Когда я подходила к дверце автомобиля, колени дрожали, захотелось плакать, как будто я нашкодившая, сопливая девчонка, которая разбила любимую мамину вазу, которая знает, что сейчас ее будут ругать.
Спасибо, что не начал говорить по дороге, интересуясь лишь, где и как я вчера провела время, как началась учеба и куда подевалось платье. Кхм, как бы это не то, о чем можно говорить с мужчиной, так что пришлось в спехе придумывать историю о пролитом вине и не успевшем высохнуть платье.
Дома мы оказались в считанные минуты, так как, невзирая на обеденное время, пробок по городу почти не было. В квартире работал телевизор, транслируя какой-то российский сериал. Быстро избавившись от туфель, я направилась в сторону шума. Инстинктивно пытаясь найти какой-либо отвлекающий фактор, чтобы не смотреть Олегу в глаза и не зацикливаться на вопросах, а главное на своих ответах.
Олег уселся в кресло, и, потерев лицо двумя руками, словно умываясь, проговорил:
– Лиза, я все понимаю, и спрашивать тут особо не о чем. Просто скажи, почему?
Я молчала, не зная, что сказать.
– Почему ты нам ничего не сказала, Лиза?! Почему ты позволила чужим тебе людям решать эту проблему?!
Я стояла и молча плакала, опустив голову. Будто это я виновата, что это вообще произошло, почему я вообще должна была об этом кому-то говорить? Срывать горло каждый раз, когда плачу, бередить душу ненужными воспоминаниями, которые преследуют меня в ночных кошмарах. Сколько раз я задавалась вопросом «почему?». И ревела в подушку, жалея себя каждой клеточкой своего сознания и искалеченного тела. И, проревев так несколько дней подряд, мне стало противно, я ненавидела себя за такое состояние, за жалость, красные глаза и искусанные до крови руки, когда я пыталась заглушить особенно сильные рыдания. Тогда я жалела, что познакомилась с Ярославом, жалела, что не распознала под лживой улыбкой хищника. Ненавидела себя за то, что влюбилась и доверилась. Ненавидела себя так, что в один из таких дней пришла апатия, а я обнаружила себя в ванной с лезвием в руке. О нет, я не резала вены, я резала плечи, короткая жалящая боль отрезвляла, так же, как и вид крови.
– Внимание, срочные новости. Сегодня погиб Ярослав Архипов, известный сын олигарха Марины Аркадьевны Архиповой, владелицы торгового центра «Юг». В 12 часов дня Ярослав Сергеевич ехал в аэропорт со своей девушкой, когда черный седан марки «БМВ» пятой модели, вырвался на встречную полосу и протаранил машину Архипова. Ярослав, желая избежать столкновения,
Я стояла как громом поражённая… это… это же…
– Теперь я могу не отвечать на вопрос?
Не дожидаясь ответа, я рванула в свою комнату и закрыла дверь на замок.
Я упала лицом на подушку и дала волю слезам, только это были уже другие слезы, они не причиняли боли, не выжигали душу и не заставляли болезненно сжиматься сердце. То были слезы облегчения. Господи, прости меня, но я была рада, сейчас я испытала удовлетворение. Мне стало понятно выражение – месть сладка. Я чувствовала как рушатся все возведённые мною стены, я плакала и чувствовала как из меня выходит боль, выплёскиваются страдания, обида и злость. Я плакала и ощущала, как возвращаюсь к жизни. Уже засыпая, я была уверенна, что с завтрашнего дня больше не будет фальшивых улыбок и не придется делать вид, что все хорошо.
Мне снился дивный сон, о моем детстве, о тогда ещё живом папе, он обнимал меня и шептал, гладя меня по голове, что гордится мной. Я скучала по папе. Осознавая, что это всего лишь сон, я все равно пыталась как можно дольше задержаться в объятьях отца, поэтому, когда зазвонил телефон, заставляя меня проснуться, я была раздражена.
– Да?!
– Лиза? Я не вовремя?
– Макс? – удивилась я.
– Да… Мне пришлось взять номер у твоей подруги. Ты так стремительно ушла с пар, что-то произошло?
– Нет, просто родители забрали меня пораньше…
Зачем он мне звонит? Раздобыл мой номер, ему опять нужна помощь? Меня охватила злость, которая исчезла, стоило мне услышать:
– Ты дома? Я стою около твоего подъезда…
…я промолчала думая, что мне послышалось и парень исправится, но тот молчал.
– Что ты здесь делаешь?
– спросила я, подходя к окну, желая убедиться в его словах.
Парня я не увидела, видимо он был скрыт козырьком подъезда, а вот его автомобиль сиротливо стоял возле обочины.
– Я хотел предложить прогуляться…
Снова повисла тишина. Максим давал мне время для размышлений, а я никак не могла понять, зачем он здесь. Так ладно, нужно заканчивать с этим.
– Подожди, я оденусь и выйду.
Я встала и подошла к шкафу-купе. Зеркало, играющее роль двери, отразило сонную, немного растрепанную девушку. Так и уснула в куртке и джинсах… Решительно сняла с себя вещи, почему-то после того, как я в них уснула, казалось, что они стали грязными… это как с руками, когда приходишь с улицы.
Я стояла у раскрытого шкафа и не знала, что надеть. Хорошо быть мужчиной, носишь одно и то же и не паришься.
Телефон показывал, что на улице всего лишь четырнадцать градусов, прохладно. Выбрала свой любимый белый джемпер из лёгкой, но теплой шерсти. Под него надела белые брюки. Хоть бы дождь не пошел, а то эти брюки у меня везучие прям.
На голове царил хаос, утренняя гулька превратилась в бесформенное нечто, свисающее у затылка и причиняющее боль, оттягивая волосы. Расчесав их, я вышла из комнаты и направилась в коридор. В квартире царила тишина, что ж это к лучшему, не хотелось сейчас никого видеть.