Мыс Доброй Надежды
Шрифт:
— Главное, Василий, ты там смотри негров не обижай,— наставлял зятя Федор Ильич.— Веди себя скромно. Они, бедные, и так страдают.
— Чего это они страдают? — удивился Вася, у которого были совсем другие сведения.
— А как же? Там же режим апартеида. Им, извиняюсь за выражение, и пукнуть нельзя без разрешения белых господ...
— Откуда сведения, папа?
— Как же... Вот.— Тесть протянул Рогову журнал, развернутый на странице, где мрачным жирным шрифтом чернело название статьи: «Современные рабовладельцы. Хроника преступлений».— Тут такое пишут... не
Вася взял журнал и внимательно пролистал его. Потом вернул тестю:
— Федор Ильич, вы на год издания посмотрели?
— Нет. А что? — Тесть стал листать страницы.— Вот — тысяча девятьсот шестьдесят седьмой... М-м-да... Ну ладно.
Журнал быстро исчез в пачке макулатуры.
— Ты средство от малярии положил? — Федор Ильич перевел разговор в практическую плоскость.
— Да все уже положил... Блин, на самолет бы с вашими сборами не опоздать.
— Ты смотри, Вася, ты там это...— Рогову показалось, что в глазах у тестя мелькнули слезы.— Я тут про малярию по телевизору такого наслушался, что просто ужас. Потом всю жизнь трястись будешь. Лучше проверь...
— Да проверял уже, Федор Ильич... С кухни показалась теща.
— Вася, ты кипятильник взял? — почти прокричала она, словно речь шла о чем-то жизненно важном.
— Да нет. А зачем, мама?
— Так я и знала,— всплеснула руками теща и скрылась на кухне. Оттуда послышался грохот, и вскоре теща вернулась, прижимая к груди электрокипятильник, любовно обмотанный черным проводом с вилкой.
Она протянула кипятильник Васе и, всхлипнув, велела зятю:
— В сумку сунь.
Федор Ильич приобнял жену, и та уткнулась ему в плечо, с трудом сдерживая рыдания.
— Ты ей негритянку оттуда привези,—улыбнулся Федор Ильич.— Заместо прислуги.
— Ага. А тебе надсмотрщика,— парировала теща.
Вася натянуто улыбнулся, обнял на прощанье родственников, взвалил на плечо тяжелую сумку и покинул родной дом. С женой он попрощался еще утром — сегодня она трудилась в вечернюю смену.
Возле лифта его нагнал Федор Ильич,
— Вася,— оглядываясь на дверь квартиры, прошептал он,— чуть не забыл. Тут видел по телику, что там, в Африке, есть такое растение, которое спирт вырабатывает. Если получится у тебя, ну, оказия случится,— ты семян мне обязательно привези.
— Хорошо, папа,— улыбнулся Рогов.- Если будет возможность, привезу.
— Ну, тогда все, Васек, с Богом.
Они крепко обнялись, и Вася зашел в разъехавшиеся двери обшарпанного лифта.
Африка ждала...
Глава 2
БРЕМЯ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА
Твой жребий — Бремя Белых!
Как в изгнанье, пошли
Своих сыновей на службу
Темным сынам земли.
Р. Киплинг. Бремя Белых
Злоключения оперативников начались с того, что по погодным условиям рейс Петербург-Лондон опоздал в пункт прибытия, и, когда Рогов и Плахов оказались в аэропорту Хитроу, самолет на Кейптаун уже улетел. Кляня на чем свет
Поэтому, как только они оказались в салоне самолета, на них навалилась тяжелая дрема. Вася успел пристегнуть ремень, выглянул в иллюминатор, за которым тянулось бесконечное бетонное поле, поливаемое мелким дождиком, вздохнул и провалился в сон без сновидений. Плахов держался чуть дольше, но в конце концов, выпив халявного вина, не выдержал и он.
Стюардесса разбудила их, когда лайнер уже заходил на посадку в аэропорту Кейптауна. В иллюминатор светило яркое солнце, и открывалась захватывающая дух панорама большого города, раскинувшегося на самом краю безбрежного океана.
— Смотри-ка ты, а здесь и правда лето,— заметил Рогов, расстегивая молнию на куртке.— А мы вырядились, как на Северный полюс...
— Ничего, жара — не холод.— Плахов смачно зевнул, продирая глаза.
Мягко плюхнувшись на посадочную полосу, лайнер британской авиакомпании «Бритиш эр-вейс» «припарковался» у одной из восьми причальных галерей кейптаунского аэропорта. Стройная смуглая стюардесса в голубой форме поздравила пассажиров с прибытием, и вскоре салон самолета опустел.
Минут сорок «убойщики» торчали у ленты багажного транспортера, но их сумки все никак не желали появляться. Пассажиров вокруг становилось все меньше, и Игоря вновь посетило нехорошее предчувствие.
— Похоже, ушел наш багаж,— сказал он, глядя на ленту.
— Чего ты каркаешь, Игорюха, куда он мог деться, здесь же заграница...
— Угу... Говорил я тебе — не надо было вчера их так сильно материть. Вот и возвращаются теперь наши слова.
— Ага, теперь я во всем виноват,— нервно парировал Рогов, почесывая затылок.— Ничего, сейчас приедут наши сумочки, подождем еще.
Но через несколько минут самые худшие предположения подтвердились. Кое-как объяснившись на ломаном английском с представителем авиакомпании, Плахов вернулся к Рогову, скучавшему возле ленты.
— Посеяли наши шмотки, Вася,— объявил Игорь.— Но уверяют, все будет «вери велл»— найдут в ближайшие два дня.
— Сволочи капиталистические,— прокомментировал Василий Иванович.
— Спасибо, что воспользовались услугами нашей компании.— Плахов устало потрепал приятеля по плечу— Пойдем, нас, наверное, уже заждались.
В центре залитой ярким солнечным светом просторной бетонной площадки стоял белый микроавтобус, возле которого покуривал долговязый белобрысый водитель. Рядом с ним беспокойно ходила стройная молодая женщина в легком платье, сжимая в руках транспарант с тщательно выведенной надписью: «Мг. РОГОВ И ПЛАХОВ».
Женщина то и дело поправляла густые рыжеватые волосы и тревожно оглядывалась вокруг. Наконец она заметила оперативников, сразу опознала в них путешественников из России и с широкой улыбкой пошла им навстречу, подняв свой транспарант высоко вверх, словно на митинге.