Мыс Грома
Шрифт:
Положив трубку, он засмеялся и продолжал смеяться, когда вошел капитан Серра.
– Какие будут указания, сеньор?
Сантьяго посмотрел на часы. Они показывали самое начало восьмого.
– Я на пару часов отправляюсь на берег, чтобы поужинать в ресторане.
– Отлично, сеньор.
– Да, и вот еще что. Позаботься о том, чтобы сегодня вечером на палубе дежурил вахтенный – на случай, если нашим друзьям вздумается нанести нам визит.
– Не думаю, что нам следует беспокоиться, сеньор, им будет трудно подобраться близко к нашему судну, не рискуя обнаружить себя, но мы примем все необходимые меры предосторожности.
– Хорошо.
На малых оборотах «Морской охотник» подошел к восточному побережью Сэмсон-кей, обогнув мыс, отделявший его от курорта и центрального причала. Заглушив мотор, Карни спустился по трапу, пока Диллон, отправившись на корму, бросал якорь.
– Это местечко называется Шант-бей, – сказал Карни. – Мне уже приходилось бывать тут раньше, правда, давно. Глубина тут составляет четыре, от силы пять морских саженей, дно устилает чистый песок. Из-за скал добраться сюда невозможно, поэтому, если приезжие хотят искупаться, их доставляют сюда с курорта на катере. Сегодня ночью мы будем тут в безопасности.
Фергюсон посмотрел на часы.
– Десять вечера. Когда вы намерены отправляться?
– Может, через часок. Посмотрим. – Зайдя в рубку, Диллон развязал вещмешок и, достав автоматическую винтовку АК-47, передал ее Фергюсону. – На всякий случай.
– Надеюсь, он не представится. – Фергюсон положил винтовку на скамью.
Вынув из вещмешка «вальтер», Диллон тщательно осмотрел его и вместе с глушителем «карсуэлл» положил в сетку для ныряния. Туда же он сунул остатки взрывчатки «семтекс» и пару взрывателей, которые можно было привести в действие с интервалом в тридцать минут.
– Вы и вправду собираетесь на войну, – сказал Фергюсон.
– Так оно и есть, поверьте. – Диллон сунул в сетку прибор ночного видения.
– На надувной лодке я доставлю тебя как можно ближе к яхте. Когда будешь возвращаться, надеюсь, встретимся.
– Отлично. – Диллон улыбнулся. – Откройте термос, бригадный генерал, выпьем кофе, а потом мне пора будет отправляться.
Сантьяго наслаждался превосходным ужином. Сначала была подана икра, за которой последовало филе из нежнейшего мяса, зажаренного на гриле, с гарниром из сердцевин побегов артишока. К ним была присовокуплена бутылка «Шато Пальмер» 1966 года. Он нарочно ни в чем себе не отказывал, чувствуя, что весь мир у него в кармане. Ему нравилось, когда все шло как по маслу, а в истории с чемоданчиком Бормана все и в самом деле шло как по маслу. Словно сыграли в какую-то удивительную игру. Информация, содержащаяся в чемоданчике, была настолько невероятной, что в ней таились неограниченные возможности.
Он попросил принести сигару – кубинскую, разумеется, как бывало в прежние времена, пока этот безумец Кастро все не разрушил. Прието принес сигару «Ромео и Джульетта», обрезал ее кончик и, раскурив, подал ему.
– Надеюсь, ужин оказался достаточно вкусным, сеньор Сантьяго?
– Ужин просто великолепен, Прието, – Сантьяго похлопал его по плечу. – До завтра. – Встав, он взял чемоданчик Бормана, стоявший на полу у столика, и направился к двери, где его дожидался Альгаро. – Возвращаемся на судно, Альгаро.
– Как
Спустившись по лестнице, Сантьяго направился по причалу к катеру, полной грудью вдыхая ночной воздух и аромат сигары. Да, жизнь на самом деле может быть прекрасна.
Переведя подвесной мотор на малые обороты, Карни на надувной лодке обогнул мыс. Шум мотора был едва слышен во мраке. В гавани там и сям стояли на якоре яхты и несколько других судов поменьше. «Мария Бланко», бросившая якорь в трехстах метрах от берега, была намного крупнее всех остальных.
Заглушив мотор, Карни достал со дна лодки два коротких деревянных весла и вставил их в уключины.
– Оставшееся расстояние придется идти на веслах, – прошептал он. – Насколько я могу судить, и, учитывая, что вокруг так много яхт, может, нам удастся подойти на пятьдесят метров, не рискуя обнаружить себя.
– Отлично.
Диллон уже надел костюм для ныряния, приладил баллоны с воздухом и нахлобучил на голову черный нейлоновый капюшон, который дал ему Карни. Вынув из сетки «вальтер», он навинтил на него глушитель «карсуэлл» и засунул пистолет за пазуху костюма.
– Ты бы лучше помолился за то, чтобы пистолет не выстрелил раньше времени, – сказал Карни, пока они гребли. – В воде с оружием случаются странные вещи. Я заметил это еще во Вьетнаме, когда пробирался по рисовым полям, затопленным водой.
– С «вальтером» нет никаких проблем, это что твой «роллс-ройс».
Они не различали друг друга, их лица выделялись бледными пятнами во мраке.
– Тебе действительно нравятся такие дела? – спросил Карни.
– Не уверен, что «нравится» – слово, которое тут уместно.
– Во Вьетнаме я знавал ребят вроде тебя, в основном из состава сил специального назначения. Им без конца приходилось выполнять самые сложные задания, и однажды с ними происходила странная вещь. Они начинали просить, чтобы им давали все больше и больше таких заданий. Все им было мало. У тебя нет такого ощущения, Диллон?
– У поэта Браунинга есть одно стихотворение. Точно не помню, но речь там идет о пристрастии людей к опасностям. В молодости, когда я был еще настолько глуп, что связался с ИРА и ребята из Специальной авиадесантной службы гонялись за мной по всей Южной Арме, я обнаружил нечто интересное. Такая жизнь пришлась мне по вкусу больше, чем все, что довелось испытать раньше. Один день такой жизни, настоящей жизни, был более насыщен событиями, чем целый год жизни, которой я жил раньше, будучи в Лондоне.
– Понимаю. Это сродни наркотику, но заканчивается все это всегда одинаково. В конце концов в один прекрасный день ты рухнешь навзничь на мостовую на одной из белфастских улиц.
– Ну, на этот счет можешь не беспокоиться. Эти дни уже безвозвратно канули в прошлое. Туда больше нет возврата.
Потянув носом воздух, Карни перестал грести.
– Мне кажется, я чувствую запах сигары.
В ночной темноте они легли в дрейф. С противоположной стороны, там, где стояла пара яхт, показался катер. В лучах света он приблизился к борту «Марии Бланко», где начинался металлический трап. Серра, стоявший на палубе, перегнулся через борт. Герра поспешил вниз и, поймав конец швартова, закрепил его на палубе. Сантьяго, за которым шел Альгаро, поднялся по трапу на палубу.